Москва – один из древнейших городов России. Каждый её закоулок, так или иначе, связан с определёнными историческими событиями – и это необязательно военные действия или государственные перевороты. Историческими событиями, с которых начинается история целых районов, может быть даже строительство – компания «ДверьЭкспо» даёт гарантию, что любой город или район начинается с одного камня. Одним из таких районов стало Люблино. Имя ему дала усадьба, построенная ещё в семнадцатом веке. Входные двери Люблино впускают многочисленные легенды о появлении этой усадьбы, которая пронизана сказками и сказаниями.
Изначально Люблино – точнее, село, располагавшееся на месте современного района Люблино вдоль реки Голеди – называлось Юркино. Очевидно, так село назвали по имени одного из его владельцев. Позже, с конца шестнадцатого века, село перешло к стольнику Григорию Годунову.
Он был дворянином и последним представителем своего рода. Звучная фамилия сделала своё дело: село стали называть Годуновым. И именно семья Годуновых основала усадьбу, с которой началось Люблино.
Дети Годунова, кроме Аграфены, скончались молодыми и были похоронены недалеко от усадьбы – в Николо-Перервинском монастыре, построенном по инициативе дворян. Сам Григорий Петрович умер в начале восемнадцатого века, после чего Аграфена вышла замуж за адъютанта князя Голицына, после чего село Годуново было передано их сыну – Петру Прозоровскому. Знатоки истории от компании «ДверьЭкспо» не владеют точными сведениями, однако по имеющимся данным именно Прозоровский переименовал Годуново в Люблино. При этом ударение первоначально падало на второй слог.
Именно эпоха Прозоровских обеспечила документалистов первыми архитектурными свидетельствами о плане этой территории. В 1766 году был составлен генеральный план межевания Московского уезда. По этим документам, в Люблино была небольшая усадьба (видимо, та самая усадьба Годуновых). Помимо неё, в деревне были несколько деревянных домов, крашеные двери которых никогда не запирались на замки. А к самой усадьбе шли две дороги. Примечательно, что несколькими годами позже к плану составляли примечания, в которых усадьбы уже не было. Большинство историков считает, что усадьба была сожжена. Причины пожара до сих пор не известны. Через некоторое время усадьбу Годуновых отстроили заново.
Дело в том, что в 1800 году Люблино со всеми владениями перешло к отставному бригадиру Николаю Дурасову. Некоторые называют этого человека графом, однако это исторически неверно. Дурасов хоть и был весьма зажиточным человеком, графского титула всё же не имел. Тем не менее, денег бригадира хватило на то, чтобы выстроить на месте прежней усадьбы новую. Она сохранилась до настоящего времени, и по имени бригадира её называют дурасовской. В усадьбе до социалистической революции жили дворяне, устраивались званые вечера и балы. Массивные двери Люблино в то время были открыты преимущественно для знати и состоятельных людей.
В конце девятнадцатого века возле Люблино проложили железную дорогу. Таким образом появилась своя станция – Люблино-Дачное. Вторая часть названия объясняется тем, что примерно в то же время было отменено крепостное право и на территории усадьбы начали строить дачи. Вслед за железной дорогой появились железнодорожные мастерские и собственное депо. Рабочим также нужно было где-то расселяться, и к началу двадцатого века в Люблино было около двухсот дач. В 1926 году Люблино стало городом – точнее, частью Москвы.
После гражданской войны и революции остатки верующих попытались спасти имеющуюся на территории Люблино церковь от разрушения и перевезли её в Рыжово. План удался, и церковь действительно удалось спасти. Даже строительные двери Люблино сохранились на долгий срок. Ну а само село тем временем превращалось в заводской индустриальный железнодорожный район. Вскоре в именно тут пустили рейсовые автобусы, во дворце усадьбы расположили дом культуры имени Третьего Интернационала, а на месте дворянский аллей и террас разбили общегородской парк отдыха и танцплощадку. В 1968 году его стали именовать парком культуры ленинского комсомола. В конце шестидесятых Люблино вошло в состав Ждановского района, затем ликвидировали дачные построения, и началась высотная застройка. Так в Люблино пришла новая Москва. Время приветливо распахнуло шпонированные двери Люблино и закрыло прежнюю веху истории.
Данью новому городу стал и новый подход к созданию межкомнатных дверей. Лучший производитель этого незаменимого атрибута – компания «ДверьЭкспо». Специалисты компании выполняют пластиковые двери, а также двери со стеклом и зеркалами в лучших традициях мебельного производства, но с учётом новых веяний в строительстве. Эти двери создаются в соответствии со всеми стандартами качества, поэтому будут служить своим счастливым обладателям длительное время. Продукция «ДверьЭкспо» - лучший выбор для вдумчивых и хозяйственных москвичей.
История района Люблино пестрит интереснейшими историческими фактами, к которым проявляется интерес со стороны как жителей района Люблино, так и жителей других районов Москвы. Основными ассоциациями которые возникают с Люблино - это конечно же Дворец Дурасова в усадьбе Люблино, но наша задача раскрыть и другие моменты истории.
Липовая аллея. До революции Люблино было небольшим посёлком. Главной улицей посёлка была Липовая аллея(после 1917 года - Октябрьская), теперь называемая Тихой улицей. Она начиналась от здания вокзала, стоявшего со стороны посёлка параллельно железной дороге.
Бывший клуб имени III Интернационала ул. Люблинская, 48
На жилучастке около коммунального отдела литейно-механического завода и клуба «Строитель» 30 мая 1939 года открылась центральная культплощадка. Ранее там были строительные склады, к которым по одноколейке мимо клуба III Интернационала паровозы привозили вагоны со стройматериалами и углём (территория за домами № 3, 5, 7 по Ставропольской улице), склады переместили на пустыри за улицей Кирова.
На площадке – открытая эстрада, на которой выступали самодеятельные художественные коллективы завода, проводились киносеансы, лекции и доклады.
Невдалеке расположилась библиотека-читальня. Танцевальная площадка размером в 400 м 2 находилась у главного входа. Работал постоянный буфет-ресторан. На устройство центральной культплощадки литейно-механический завод ассигновал 70000 рублей.
Молитвенный дом находился на углу Московской и Молитвенной (после 1930 года улица Шкулёва) улиц, открыт по инициативе местных властей и Николо-Перервинского монастыря ещё до октябрьского переворота 1917 года. Это было прямоугольное оштукатуренное и выкрашенное белой краской здание с зелёным шатровым верхом, три ступеньки вели к входу в помещение со стороны Московской улицы, с «белым» магазином у него был общий двор. Во время Великой Отечественной войны там была открыта детская столовая, после войны – пивная палатка, потом был овощной магазин.
Брашевская дорога- отрезок старинный дороги, ведущий на Коломну по которому на Угрешу (Угрешско Николаевская пустынь) пролегал маршрут царских богомолий
Сквер имени М.П. Судакова.
На этом месте во время строительства цехов, стандартных домов, бараков для Люблинского литейно-механического завода был склад ОКСа.
Со стороны Московско-Курской железной дороги по Деповскому проезду и будущей улице Кирова (с 1966 года имени М.П. Судакова) небольшой паровоз подвозил строительные материалы по специально проложенной железнодорожной ветке к складу ОКСа. Здесь разгружали лесоматериалы для дальнейшей переработки. Были на складе ОКСа также большие ямы, где гасили известь.
После ВОВ, когда в городе Люблино началось интенсивное строительство, склад ОКСа перевели на территорию ЛЛМЗ. Железнодорожные пути разобрали, улицу заасфальтировали.
На месте бывшего склада появился в 1958 году сквер имени М.П. Судакова. На устройстве его каждая Люблинская школа отработала по 4 часа. Помогали также все комсомольские организации Люблинских предприятий.
Улица Ставропольская
До 1904 года на месте этой улицы и около неё был сосновый вековой лес, 70 десятин которого 16 июня 1904 года было уничтожено смерчем.
Некоторое время здесь была пахотная земля, но потом постепенно она стала застраиваться.
Особенно интенсивное жилищное строительство началось с пуском «Можереза».
30 мая 1939 года на территории за домами № 3,5,7 по современной Ставропольской улице открылась центральная культплощадка литейно-механического завода с эстрадой, где выступали артисты и показывали кинофильмы, танцплощадкой, библиотекой-читальней. Рядом находился клуб этого завода.
До 1948 – 1949 года Московскую (Люблинскую) улицу пересекали в трёх местах железнодорожные ветки: у клуба имени
III Интернационала (Ставропольской), у техникума Трудовых резервов (Краснодарской) и около улицы Кирова (Судакова).
По ним небольшими паровозами доставляли на склады необходимые материалы во время строительства цехов МОЖЕРЗа.
В связи с интенсивным жилищным строительством после войны эти железнодорожные ветки разобрали.
В начале улицы в 1949 году построили городскую школу № 2. В ней учился будущий знаменитый артист Олег Даль.
15 мая 1937 года государственная комиссия приняла в эксплуатацию железнодорожную школу № 49 (после 1961 года –
№ 1143, с 1991 года школа переехала в другое здание).
В ней обучались такие известные на всю страну люди: поэт Владимир Фирсов, артистка Светлана Варгузова, профессор МИИГАиКа Николай Лосяков.
На протяжении не одного десятка лет школа № 1143 воспитала многочисленных мастеров спорта, призёров и чемпионов России, Европы и мира (с 1967 года в ней появились классы спортивной направленности – волейбол и плавание).
В 1965 году Люблинский литейно-механический завод построил на Ставропольской улице Дом физкультуры и спорта.
9 мая 1965 года в сквере по Советской (Ставропольской) улице, заложенном на месте бывшего пустыря ещё в 1960 году, был открыт памятник Герою Советского Союза лётчику, капитану А.Ф. Авдееву.
Большой квартал в конце улицы занимает городская психиатрическая больница № 13.
Заканчивается Ставропольская улица Люблинским кладбищем, где похоронены 14 Героев Советского Союза, два полных кавалера ордена Славы, участники Великой Отечественной войны, несколько человек, награждённых орденом Ленина.
На Люблинском кладбище есть небольшое мемориальное захоронение немецких солдат, умерших в плену, поэтому их соотечественники нередкие гости на Люблинском кладбище.
Сквер имени Антона Павловича Чехова
Сквер появился в Люблине не случайно. По воспоминаниям коренных жителей, Антон Павлович Чехов приезжал в Люблино на Сукино болото, а также на Поля орошения, поохотиться.
В Печатникове старожилы до сих пор помнят, что улицу, где он останавливался в доме своих знакомых отдохнуть после охоты, называли улицей Чехова. Ещё в 1959 году именно там собирались разбить сквер, но в связи с тем, что в 1961 году Люблино вошло в черту города Москвы, этого не случилось.
Сквер имени Антона Павловича Чехова находится между Таганрогской и Армавирской улицами. С предложением присвоить скверу имя А.П. Чехова обратились жители района и представители Ростовского землячества, так как Таганрог – город, в котором он родился.
В центре сквера установлен постамент с бюстом великого писателя работы скульптора Салавата Щербакова. По дорожкам сквера расположены деревянные скульптуры, изображающие персонажей из произведений Чехова.
В западной части зоны отдыха – небольшой спортивный комплекс и детская площадка.
Сквер стал любимым местом отдыха люблинских жителей.
Сквер по Люблинской улице
На месте этого сквера до 1928 года была пахотная земля, огороды.
В 1924 году по Вокзальной улице (северная сторона сквера) построили двухэтажное здание амбулатории с аптекой, потом там долгое время была подстанция «Скорой помощи».
В связи со строительством клуба имени III Интернационала, который сдали в эксплуатацию к новому 1929 году, огороды были ликвидированы, а на их месте появился стадион. Трибуны стадиона были расположены с северной стороны и граничили с двором амбулатории.
Зимой 1934 года дорожки стадиона и футбольное поле превратили в каток. С этого года в Люблино стали проводить соревнования по конькобежным видам спорта и хоккею.
Стадион был оборудован тёплыми раздевалками и буфетом. Работал прокат коньков и лыж.
Во время Великой Отечественной войны стадион был обнесён колючей проволокой и на его территории находился аэродром, где базировались аэростаты. Молоденькие девушки-воины управляли ими, командиром их подразделения был мужчина, старший по званию и по возрасту. Когда война подходила к концу, на этом стадионе располагалась стоянка для студебеккеров.
Долгое время после войны это место было пустырём, где горожане пасли коз, но в 1958 – 1959 году произошли перемены. Заасфальтировали дорожки, на клумбах посадили цветы, установили скульптурные украшения, поставили красивые деревянные диваны. В сквере стало очень уютно, у горожан появилось любимое место отдыха.
Зимой на центральной клумбе устанавливали большую ёлку. Некоторые дорожки заливали водой, и ребятня из соседних домов играла там в хоккей, а то и просто с удовольствием каталась под музыку.
На территории сквера находилось здание музыкальной школы. Сейчас здание перестроили, там находится административно-деловой центр ТОО «Искра».
На дорожке, ведущей к станции Люблино, в 2013 году установили памятный знак в виде большого камня. На нём надпись «Камень установлен в честь 65 годовщины победы советского народа над немецко-фашисткими захватчиками в битве на Курской дуге (5 июля – 23 августа 1943 года)».
На центральной аллее есть небольшой мемориал, где установлен бюст В.И. Ленину.
Клуб имени III Интернационала.
«Конёк-горбунок».
В клубе проводились художественные выставки, работал музыкальный лекторий, несомненный интерес зрителей вызывали встречи со знаменитыми соотечественниками.
Северное крыло реставрируют.
Люблинский пруд
Люблинский пруд образован на русле реки Голядянки. В долине этой речки расположен каскад прудов: Верхний, Нижний, Шибаевский, Юрьев – они находятся на территории Кузьминок.
Люблинский пруд сейчас разделён на два дамбой, от которой начинается Краснодонская улица. В толще дамбы сделан водослив, по которому можно перебраться на лодке из одной части пруда в другую.
С другой стороны пруд ограничен дамбой, по которой проходит Люблинская улица. В толще дамбы сделана труба, куда попадает Голедянка и течёт, уже под землёй, в Москву-реку.
В 1936 году со стороны Люблинской (Московской) улицы сделали новую плотину, вода в пруду поднялась на 70 см. Тогда же для полоскания белья установили два новых плота.
До середины ХХ века, когда ещё не было холодильников, предприятия общественного питания, продуктовые магазины, население заготавливали для своих нужд лёд на водоёмах.
В Люблине этим водоёмом был пруд. Самым лучшим льдом считали лёд, вырубленный под берегом, где сейчас находится Управа. Лёд грузили на запряжённые лошадьми телеги, и отправляли на хранение. Склад льда находился на пересечении современных улиц Люблинской и Кубанской (Люблинская улица, дом № 44/8).
В 1959 году пруд чистили, его зеркало при этом увеличилось на половину.
Стадион «Локомотив» ЛЛМЗ
В 1936 году Люблинский литейно-механический завод начал строить недалеко от берега пруда стадион «Локомотив». Строительство растянулось на два года.
В июле 1938 года «Заводская правда» писала о новом стадионе: «Здесь имеются хорошо отделанные спортивные площадки для игры в футбол, волейбол, баскетбол и городки, устроены теннисные корты, специальное место отведено для приёма норм по комплексу «Готов к труду и обороне», расчищены беговые дорожки.
Всего на строительство стадиона заводом ассигновано 450 тысяч рублей».
В Москве в то время не было такого количества хорошо оснащённых стадионов как сейчас. Поэтому стадион в Люблино с хорошо дренированным полем сразу же привлёк внимание спортивной общественности. Поле берегли: цеховые команды ЛЛМЗ тренировались на поляне, превращённой в футбольное поле, которая была рядом.
Летом на стадионе Люблинского литейно-механического завода проходил легкоатлетический массовый кросс профсоюзов.
На поле играли футболисты «Торпедо», «Локомотива», «Спартака».
Игра футбольных команд «Локомотива» и «Спартака» собрала до 5 тысяч зрителей. Со счётом 4:3 победил «Спартак».
Зимой 1940 года проходил розыгрыш кубка ЦК железнодорожных заводов по хоккею. На Люблинском литейно-механическом заводе были организованы не только мужские хоккейные команды, но и женские.
Женская команда Люблинского литейно-механического завода по хоккею оспаривала кубок ВЦСПС.
9 февраля 1941 года первая женская команда ЛЛМЗ победила команду завода «Красный богатырь» со счётом 11:0.
Во время Великой Отечественной войны большое значение в школах уделялось начальной и допризывной подготовке учащихся. Государство считало, что это – важнейшая задача для текущего момента.
Все учебные заведения города Люблино пользовались стадионом для проведения своих занятий и соревнований.
В школе № 49 военрук т. Беляев и комсомольская организация удовлетворительно поставили военную подготовку. Зимой были подготовлены 100 человек лыжников. Многие учащиеся изучили программу по военному делу на «отлично», сдали нормы БГТО.
На Люблинском литейно-механическом заводе спартакиада в 1944 году выявила неплохих спортсменов. Это показало соревнование по лёгкой атлетике на первенство добровольного спортивного общества «Локомотив» заводов.
В этих соревнованиях участвовали 10 физкультурных команд различных городов. 8 первых мест заняли физкультурники Люблинского литейно-механического завода.
По лёгкой атлетике команда ЛЛМЗ заняла первое место.
После Великой Отечественной войны, в 1946 году, несмотря на тяжелейшую материальную обстановку городской совет Осоавиахима на стадионе ЛЛМЗ организовал работу пневматического тира.
В 1951 году строители ОКСа Люблинского литейно-механического завода установили новые трибуны на стадионе «Локомотив», рассчитанные на 3,5 тысяч зрителей.
В 1952 году переоборудовали раздевалки, они могли обслуживать до 650 человек. Каток заново радиофицировали, сделали современное освещение.
В 1956 году клуб спортсменов команд при домоуправлениях создали на стадионе Люблинского литейно-механического завода по инициативе городского комитета физкультуры и ДСО «Локомотив» завода.
Первый городской фестиваль молодёжи прошёл в Люблино в мае 1956 года. Главные мероприятия и соревнования проходили на стадионе «Локомотив».
В 1956 году закончили строительство городского тира. На месте ранее существовавших каркасно-насыпных стен возвели железобетонные.
В 1957 году в Москве проходил VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов.
На люблинском стадионе «Локомотив» 6 августа состоялся матч футбольного первенства VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве. Встретились команды Финляндии и клуба Иль-де-Франс (Франция).
Интерес люблинцев к матчу был очень велик. Стадион заполнили 9 тысяч зрителей. Победила команда Франции со счётом 6:4.
Более 7 тысяч зрителей заполнили трибуны стадиона «Локомотив» в Люблино 8 августа 1957 года, чтобы посмотреть товарищескую встречу по футболу между командами Иль-де-Франс и сборной Люблинского литейно-механического завода. Со счётом 7:1 победили люблинцы.
На люблинском стадионе 28 мая 1960 года проходила международная товарищеская встреча московского «Локомотива» с командой города Норчепилса (Швеция). Финальный свисток возвестил о победе московского «Локомотива» со счётом 3:2.
Площадка для игры в городки находилась там, где сейчас стоит здание школы имени Ф.М. Достоевского.
Сейчас стадион «Локомотив» в Люблино находится на реставрации.
Аэродром в Люблино
В середине 20-х годов ХХ века перед нашей страной встала задача по укреплению обороноспособности и созданию собственной авиационной мощи.
Это стало буквально всенародным делом. Лозунги призывали: «Трудовой народ – строй воздушный флот!», «Пролетарии – на самолёт!», «Даёшь мотор!». Авиационной техникой должны были овладеть хозяева страны – пролетарии.
В Люблино в это время о создании авиаклуба речи не было. После того, как заработал «МОЖЕРЕЗ», возможность его создания появилась.
Для своего аэроклуба МОЖЕРЕЗ приобрёл двухместный самолёт У-2, предназначенный для тренировочных полётов. 89 человек обучались в лётно-планерной школе.
На пустыре между Кузьминским лесом (лес был намного ближе, чем сейчас) и жилищным участком был тренировочный аэродром, и там инструктор Александр Авдеев (будущий Герой Советского Союза) учил летать своих товарищей-заводчан.
Место это было выбрано не случайно: от поля аэродрома шла дорога к южному берегу пруда, имеющему крутой склон. Планеры с разбега взмывали над прудом ввысь. (Запускали планеры методом катапульты, при этом применялись специальные канаты, состоявшие из тонких резиновых нитей. После того, как они выходили из строя, окрестные мальчишки употребляли их для своих нужд).
Инструкторов обучал подольский аэроклуб. В 1937 году на выпускном вечере, проходившем в клубе имени III Интернационала, рабочих-лётчиков приветствовали Полина Осипенко и старейший русский лётчик Борис Россинский.
В 1940 году ребятам из школы № 49 подарили настоящий новый планер, на котором после обучения можно было подняться в воздух.
В настоящее время дорога, по которой разгонялись планеры, сохранилась, она проходит рядом со зданием, где расположилась Налоговая инспекция.
Клуб имени III Интернационала
К концу 20-х годов ХХ века перед руководством Московско-Курской железной дороги встал вопрос о культурно-просветительской работе в таком большом городе как Люблино, население которого, в основном, состояло из работников железной дороги.
Клуб имени III Интернационала в Люблино был одним из клубов, построенных по программе профсоюзов в 1927 – 1930 годах. Так как в то время в моде было строительство общественных зданий в стиле конструктивизма, то клуб построили именно в этом стиле. Денег не пожалели, клуб представлял собой крупный комплекс с большим залом на 1200 мест и малым залом на 400 мест, с развитой клубной частью, оснащённый новейшим оборудованием как для сцены и показа кинофильмов, так и для кружков самодеятельности, музыкальных, спортивных и технических. Здание было обращено главным фасадом к железной дороге, так как за Московской (Люблинской) улицей в то время были одни огороды,
а население проживало в Печатникове и Перерве.
На протяжении многих лет клуб был главным очагом культуры города Люблино. Там проходили показы художественных и документальных фильмов. В 1958 году в клубе имени III Интернационала был просмотр и обсуждение фильма «Разгром» – дипломной работы студентов Государственного института кинематографии.
На прекрасно оборудованной сцене клуба имени III Интернационала с удовольствием играли приглашённые театры: Московский театр комедии, Московский театр эстрады, Московский областной театр, Московский областной театр кукол, Московский современный театр, МХАТ.
Довольно часто пели солисты Большого театра М.Д. Михайлов, Е.А. Степанова, народные артисты РСФСР И. Масленникова и П.Селиванов, с творческим концертом выступал И.С. Козловский.
Наряду с ведущими солистами театра выступали молодые тогда ещё, но талантливые исполнители: Т. Милашкина и Е. Белов, И. Архипова и Ф.Пархоменко. Выступления солистов сопровождали оркестр и хор Большого театра.
Зрители Люблино наслаждались сценами из балетов «Лебединое озеро»,
«Конёк-горбунок».
Большой популярностью среди люблинцев пользовались концерты Государственного эстрадного оркестра под руководством заслуженного деятеля искусств РСФСР Леонида Осиповича Утёсова, выступления ансамбля «Берёзка» под руководством Н. Надеждиной.
Велась огромная просветительная работа с местным населением.
В клубе было 10 кружков: театральный, оперно-хоровой, кружок духовых инструментов, хореографический, кройки и шитья, был симфонический оркестр и детских баянистов, изостудия и др. В пионерском ансамбле песни и пляски занимались 150 детей.
Городская радиостанция находилась в здании клуба и часто транслировала выступления самодеятельных артистов.
Самоотверженная работа коллектива клуба имени III Интернационала приносила плоды. Почти на всех фестивалях, конкурсах, смотрах коллектив клуба занимал достойные места и без наград не оставался.
В клубе проводились художественные выставки, работал музыкальный лекторий, проходили областные соревнования по шахматам и шашкам, несомненный интерес зрителей вызывали встречи со знаменитыми соотечественниками.
В 1939 году первенство по шестиборью среди железнодорожных клубов заняла команда клуба имени III Интернационала.
Когда началась Великая Отечественная война, то местом сбора демобилизованных воинов был клуб имени III Интернационала.
Во время Великой Отечественной войны из коллективов художественной самодеятельности была образована бригада, которая давала концерты в госпиталях раненым солдатам, показывала документальные фильмы.
На сцене клуба выступали люблинцы, приехавшие с фронта на побывку. Они рассказывали о боях, о нуждах солдат и благодарили за оказанную помощь (1.050.025 рублей собрали жители Люблино на строительство танковой колонны «Москва»).
В 1956 году 70 молодых жителей Люблино отъехали на новостройки Урала, проводили их от клуба имени III Интернационала с добрыми пожеланиями.
В 1957 году в клубе III Интернационала получали путёвки люблинцы (430 человек), отъезжающие на освоение целинных земель.
Сейчас в здании клуба имени III Интернационала в южном крыле проходят выставки «РОСИЗО».
Старое Люблино
Геннадий Милованов
1.
Люблино, как местность на юго-востоке Москвы, впервые упомянуто в документах XVI века, а уже к середине XIX века Люблино было известно, как пригородная усадьба. С проведением в 1870-х годах железной дороги здесь возникли пристанционные мастерские и посёлок железнодорожников. В 1925 году Люблино стало новым городом Московской губернии, правда, мало чем отличаясь от других соседних посёлков и деревень: Текстильщики, Печатники, Перерва, Батюнино, Курьяново и Марьино. Все они располагались вдоль железной дороги Курского направления и представляли собой обыкновенные подмосковные деревни, с избами в три окна и резными наличниками на них, садами и огородами, с первыми советскими тракторами на окрестных полях и гуляющей по лугам скотиной.
Несколько невысоких каменных домов, кварталы серых бараков, дачные домики да деревенские избы – вот и всё Люблино накануне большой стройки тридцатых годов прошлого века. В 1930 – 1940 годы в его состав вошли некоторые окрестные населённые пункты: Кухмистерский посёлок (бывший Китаевский – Китаевка), Перерва, Поля Орошения и деревня Печатниково.
После войны, в конце 1940-х – начале 1950-х годов, стали застраиваться каменными зданиями Текстильщики и Курьяново со своей особой архитектурой, присущей маленьким провинциальным городкам. На центральной площади стоял памятник Ленину с традиционно протянутой рукой, напротив него располагался Дом Культуры с колоннадой и треугольным фронтоном на фасаде, а в разные стороны от центра разбегались прямые улицы и бульвары с цветочными клумбами, где в густой тени зеленых насаждений прятались двухэтажные домики с высокими шатровыми крышами.
В семидесятом году на месте старых деревень Печатники и Батюнино начали возводить новые многоэтажные жилые корпуса. И только позже всех, к концу семидесятых, пришло массовое жилищное строительство в Перерву и Марьино, впечатляя своими темпами и масштабностью и без сожаления расставаясь с прошлым, деревянным, кружевным.
Марьино, скорее всего, было названо по имени княгини Марии Ярославны, матери великого князя Ивана III, организовавшей это древнее поселение в низовьях Москвы-реки. Старинное село Перерва стояло на высоком берегу старицы той же Москвы-реки, неожиданно изменившей, прервавшей, своё прежнее течение и потёкшей по новому руслу, уже ближе к соседнему подмосковному селу Коломенское. В Перерве находится Николо-Перервинский монастырь, стоящий посреди села, одной стороною выходя на Центральную Шоссейную улицу, а другой спускаясь к излучине Москвы-реки.
Как гласит предание, этот монастырь был основан ещё в XIV веке вдовой князя Дмитрия Донского Евдокией. Видимый издалека, высился над деревенскими домами монастырский комплекс со стройным белокаменным Никольским собором XVII века и более поздним, огромным и помпезным, сложенным из красного кирпича, собором Иверской Божией Матери, корпусами и палатами, въездными воротами, стенами и башнями XVII – XIX веков.
На противоположной от Перервы стороне железной дороги, за станцией с одноимённым названием, между деревней Марьино и Южным проездом (ныне Иловайская улица), в обрамлении сараев и зелёных палисадников стояли многочисленные длинные приземистые бараки. В них жили в основном областные лимитчики, завезённые ранее в качестве дешёвой рабочей силы для ударных московских строек.
В до- и послевоенные годы повального дефицита жилья местный и приезжий люд помимо бараков ютился ещё и в тёмных удушливых подвалах домов, и в вырытых сырых землянках, и в вагонах-теплушках, стоявших в тупиках на путях-накопителях между станциями Перерва и Депо. А ещё дальше по дороге вдоль путей, рядом с карьером, было тайное кладбище пленных немцев, работавших в Москве и области после войны.
В своё время название Люблино Дачное подмосковная железнодорожная станция получила не случайно. Густо заросшая сосновым лесом вперемешку с лиственицами, липами и дубами холмистая местность между уходящим на север, в сторону Кузьминок, Люблинским прудом и крестьянскими домами вдоль части Астаповского шоссе и Московской (ныне Люблинской) улицей, с давних пор привлекала к себе внимание богатых и именитых людей. С восьмидесятых годов XVII века поместьем владели знаменитые Годуновы. Позднее имение принадлежало князьям Прозоровским и было так любимо хозяевами, что получило своё теперешнее название – Люблино.
В 1800 году усадьбу приобрёл богатый московский помещик, действительный статский советник, отставной армейский бригадир Николай Алексеевич Дурасов (1760 – 1818 г.г.). В 1801 году по его заказу архитекторы Р. Р. Казаков и В. И. Еготов спроектировали и построили на холмистом берегу речки Голяди, превращённой в обширный пруд, целый комплекс загородной усадьбы. В него входил главный дворец, в точности повторяющий форму и пропорции ордена-креста Святой Анны, полученный Н. А. Дурасовым от Павла I, здания крепостного театра и театральной школы, конный двор, оранжерея и парк в английском стиле.
В дореволюционных путеводителях писали: «Несмотря на курьёзность замысла, Люблинский дворец является одним из самых интересных подмосковных памятников». В залах своего роскошного дворца хлебосольный хозяин усадьбы устраивал званые обеды, балы, празднества и приёмы, сопровождавшиеся игрой оркестра. Праздники славились на всю Москву и привлекали столичную знать. В мае 1818 года, незадолго до смерти армейского бригадира, его театр и оранжерею посетила вдовствующая императрица и пришла в восторг от увиденного представления.
После скоропостижной смерти Н. А. Дурасова усадьбой Люблино владели его родные сёстры, а во второй половине XIX века главный дворец и остальные усадебные постройки вместе с обширными прилегающими территориями перешёл к купцам Рахманину и Галафтееву. А они, не долго думая, приспособили их под дачи и стали сдавать всем желающим в аренду. Рядом с дворцом стояла красивая деревянная церковь Петра и Павла, в 1928 году разобранная и увезённая атеистами-большевиками в подмосковное село Ежёво Егорьевского уезда.
В XIX веке в разное время приезжали на свои дачи в Люблино писатели Н. М. Карамзин и Ф. М. Достоевский, председатель любителей российской словесности академик Ф. И. Буслаев, живописцы В. И. Суриков и В. А. Серов. В деревне Печатники жил поэт Ф. С. Шкулёв, автор популярной в своё время песни «Мы – кузнецы, и дух наш молод». Даже вождь мирового пролетариата В. И. Ульянов-Ленин всё лето 1894 года гостил в кругу семьи на даче в Люблине.
29 июня 1904 года шедший с юга на Москву ураган затронул Люблино и погудел в нём на славу. Обрушившийся на дачный посёлок чёрный вихрь порушил деревенские дома, сбросил с купола дворца скульптуру бога Аполлона, заменённую впоследствии на новую скульптуру геркуланянки в античной одежде, повалил столетние деревья в усадебном парке, «выпил» пруд с коллекционными золотыми карпами, «выплюнув» ценных рыб аж в районе Лефортова в Яузу.
Здоровый сосновый воздух, зеркальная гладь Люблинского пруда, близость Москвы и удобство сообщения по железной дороге, а, главное, цены, в несколько раз дешевле по сравнению с теми же дачами по Ярославской дороге – всё это способствовало быстрому и популярному заселению дачниками Люблина. От самой станции вела широкая липовая аллея к Московской улице, вдоль которой выстроились крестьянские избы. К северу от них, под густым шатром вековых деревьев стояли одно- и двухэтажные дачные домики: у кого побольше, побогаче, у кого поскромнее, не отличаясь от соседних, деревенских.
После октябрьского переворота 1917 года многие владельцы дач, как летних, так и тех, в которых жили круглый год, покинули не только свои насиженные места, но и самую Россию отнюдь не по собственной воле, а, по мнению большевиков, явно не вписываясь в пролетарские предначертания светлого будущего. Их дачные домики были конфискованы Советами под учреждения местной власти и её работников. Кто-то из прежних домовладельцев остался доживать свой век в их строениях: либо от невозможности уехать в силу ряда причин, либо слепо веря в новую власть и мировую революцию, либо просто в надежде на извечное русское «авось пронесёт и не тронут».
Проходил год за годом, и от более, чем скромной жизни в условиях диктатуры пролетариата, мало что осталось от былого облика дворянства старых владельцев люблинских дач, заведомо уплотнённых властями по соображениям социалистической целесообразности. Так и жили в новой советской эпохе эти барынки из ушедшего в историю девятнадцатого века, как тихие серые мышки в своих чеховских «домах с мезонином».
Вместе с постройкой железной дороги от станции Люблино в сторону дачного посёлка была проложена широкая тенистая липовая аллея, после революции получившая название Октябрьская (ныне Тихая) улица, а в просторечии – аллейка. У самой станции и на часть аллеи до её пересечения с Московской улицей выходили в основном мелкие бытовые заведения: разные магазинчики, лавочки, киоски, мастерские. Была среди них и одна довольно примечательная парикмахерская, в которой стригли и брили старым дедовским способом мастера своего дела.
Когда сидящий в кресле клиент был уже подстрижен, мастер (преимущественно женщина) оборачивалась в глубину зала и зычным голосом командовала:
– Прибор!
Открывалась дверь, и оттуда появлялась шустрая «бабушка божий одуванчик» с подносом на руках, где стояли готовые к бритью блестящие металлические приборы с горячей водой и мыльной пеной, кисточкой-помазком, полотенцем и опасной бритвой, которую периодически точили на висевшем сбоку от зеркала кожаном ремне. Процесс бритья был довольно долог и трудоёмок, но терпеливый клиент оставался доволен, разглядывая после горячего компресса свои гладко-выбритые щёки, сияющие, как надраенные бока самовара.
2.
После пересечения с Московской улицей по обеим сторонам липовой аллеи начинались дачные домики, в одном из которых под номером восемнадцать когда-то жили мои близкие родственники. Дом был небольшой и красивый, даже изящный, явно отличаясь от других соседних домов, на невысоком фундаменте, двухэтажный, с мезонином, смотрящим в палисадник под окнами первого этажа и густую, тенистую аллею за ним. К правому торцу дома была пристроена террасса со ступеньками на входе, с которой крутая лестница вела на второй этаж.
За входной калиткой в высоком частоколе забора открывался внутренний, поросший травою, дворик со старым огромным раскидистым тополем, побитым молнией, но ещё живым, отбрасывающим свою тень чуть ли не на весь двор и дом. Со стороны заднего двора была ещё одна террасса с теми же деревянными стёртыми ступеньками при входе, по которым заходили в дом.
На первом этаже дома за крохотной тесной прихожей следовала кухонька со сложенной из кирпича небольшой печкой. Из кухни и прихожей двери вели в светлую, с окнами на улицу, и тёмную комнаты. По левую сторону от террассы на заднем дворе была ещё одноэтажная пристройка к дому с квадратной комнатушкой и кирпичной печуркой. Опоясывали двор летняя уборная да обитые ржавой жестью сараи с дровами, разной рухлядью и прочим барахлом.
На Садовой (ныне Летней) улице, начинавшейся от дворца Дурасова и шедшей параллельно берегу Люблинского пруда до проспекта Ленина (ныне Краснодонская улица) стояла городская школа №4, впоследствии №1144. Это было построенное в стиле провинциальной гимназии двухэтажное кирпичное здание с входной парадной лестницей посередине и длинными коридорами с чередою классов по этажам. Из окон школы просматривался противоположный берег пруда со старыми постройками начала XX века. В школу можно было ходить по аллейке, то бишь Октябрьской и Кооперативной (ныне Ейская) улице, но ребятня шла напрямик через дворцовый парк и через лаз в отогнутых железных прутьях в невысоком заборе – так было ближе.
Подмосковное Люблино, ставшее для моей бабушки по отцу Василисы Васильевны и её детей второй малой родиной, поначалу мало чем отличалось от их далёкой Александровки на Тамбовщине, откуда они приехали в конце двадцатых годов, спасаясь от раскулачивания. Была в Люблине одна центральная Московская улица с несколькими каменными зданиями, смотревших свысока на деревенские избы и дачи, утопавшие в садах, белоснежно цветущих весною и пламенеющих листвой по осени. В противоположном конце улицы начинались поля орошения, где на самом краю города с 1904 года заработали поля Люблинской станции аэрации городских сточных вод, а перед ними простирались серые унылые кварталы деревянных бараков. От того и другого уже давно остались одни воспоминания.
Довоенное Люблино – это тенистые укромные аллеи среди дачных домиков, улочки и переулки, тишину которых нарушали редкие проезжающие машины, цоканье копыт запряжённых в повозки лошадей да шум проносящихся невдалеке поездов железной дороги. По обеим сторонам Московской улицы, на всём её протяжении от люблинского пруда до пересечения с улицами Верхние и Нижние Поля, когда-то росли огромные старые липы, смыкавшиеся кронами над проезжей частью. Говорили, что это часть специально построенной и усаженной липами дороги для проезда Екатерины II в её загородный дворец в Царицыне, не такой уж и далёкий отсюда.
Двести лет высились могучие деревья, давая людям свежий воздух и тенистую прохладу летом, выстояв под ураганами и бомбёжками, а не устояли в конце двадцатого столетия перед реконструкцией Люблина. Сначала спилили и выкорчевали кряжи, проложили параллельную улицу с движением в обратном направлении, а потом из обеих двухполосных улиц сделали одну сплошную шестиполосную магистраль – этакий местный Бродвей. Ну, что ж, удобства передвижения дороже родной природы.
Словно вспомнив о своём статусе подмосковного города, стало Люблино при Советской власти активно строиться. Чуть ли не вся Московская улица в начале тридцатых годов была объявлена ударной стройкой. От Октябрьской улицы и до завода им. Л. М. Кагановича (ныне Люблинский литейно-механический завод) возводились пяти- и шестиэтажные кирпичные дома – в основном для работников литейки – оштукатуренные и покрашенные в весёлый розовый цвет. Не зря же сказал товарищ Сталин: жить стало лучше, жить стало веселее.
До революции 1917 года этот завод носил имя своего прежнего хозяина – француза Можиреза. Новая власть любезно освободила его от этой должности, прогнав восвояси на его историческую родину, и национализировала предприятие, дав ему имя нового коммунистического идола. Но ставшее нарицательным для местных жителей имя фабриканта-француза настолько закреплось в их памяти, что ещё долго они называли им окрестности завода:
– Куда пойдём?
– На Можирез.
– Где ты был?
– На Можирезе.
От железнодорожной станции Люблино Дачное брала своё начало Вокзальная (ныне Кубанская) улица. На её перекрёстке с Московской возвели большой красивый жилой дом со сквозными арками во двор, балконами, колоннами и лепными карнизами. В народе его прозвали «татарским» из-за того, что был он заселён обеспеченными татарами, купившими в нём себе квартиры. Это к концу двадцатого века потянулся в Москву народ с юга, жители «братского Кавказа» с их коммерческой и криминальной жилкой.
А до и после войны в Люблино было много татар, работавших дворниками. Их охотно брали на эту считавшуюся непрестижной, работу, так как были они исполнительными и, самое главное, непьющими, свято чтившими заповеди Корана, запрещавшего пить мусульманам. Помимо уважения со стороны это, видно, давало им немалую экономию в средствах по сравнению с изрядно поддававшими отечественными дворниками. Вот и могли они себе позволить купить квартиру в большом доме на центральной улице, в отличие от прочих коренных жителей, вкалывавших за гроши на заводах и стройках и всю жизнь ютившихся в многонаселённых коммуналках или в своих домах-развалюхах.
После войны по всей Московской улице строились новые высокие красивые дома, а на её перекрёстке с улицей Калинина ещё в 1943 году возвели монументальное здание с колоннами и лепным фронтоном, где разместился Индустриально-педагогический техникум, впоследствии преобразованный в Колледж. А в конце Московской улицы на месте прежнего довоенного железнодорожного училища появился одноимённый техникум, ставший тоже Колледжем.
Когда в 1960 году Люблино из подмосковного города стало Люблинским районом столицы, с парковой, липовой аллеи у дворца Дурасова перевели на Вокзальную улицу райотдел милиции, занявший весь первый этаж жилого дома. А в дом напротив – райвоенкомат, дотоле размещавшийся на Московской улице, у самой железной дороги, возле пруда, откуда в своё время в годы войны уходили на фронт жители Люблина.
Потом снесли целый квартал одноэтажных домишек в зарослях садов и возвели типовой кинотеатр «Алтай» рядом с довоенным ещё «Милицейским» магазином. Далее шёл вытрезвитель, приём стеклопосуды – короче, улица была на все случаи жизни. Чем тебе не конкурент Московской, то бишь, Люблинской улицы за звание местного Бродвея. Только не очень-то хотелось лишний раз появляться в означенных заведениях, разве что в кино да в магазине.
Что касается учреждений торговли, то, как свидетельствует путеводитель по окрестностям столицы двадцатых годов: «В Люблине следует отметить наличие ларька госрозницы, винно-гастрономического магазина «Конкордия» и частной хлебопекарни». В тридцатых же годах в связи с массовым строительством жилых домов первые этажи в них, как правило, отводились под магазины. Три такие торговые точки постоянно были на виду и на слуху у жителей города.
Это уже знакомый «Милицейский» – в соседстве с райотделом милиции на углу Вокзальной и Кооперативной улиц; на перекрёстке Московской и улицы Калинина (ныне Краснодарская) – так называемый «Серый» универмаг в доме, построенном из серого кирпича; и, наконец, «Белый» магазин – на перекрёстке Октябрьской и Московской улиц: двухэтажное (не сохранившееся) здание, выкрашенное снаружи белой краской, с продмагом на первом и универмагом на втором этаже, куда вела посередине магазина парадная лестница со стёртыми от времени каменными ступенями.
Все три названия – «Белый», «Серый» и «Милицейский» наряду с «Можирезом» стали нарицательными, и в просторечии употреблялись так, что местные жители, в отличие от посторонних понимали друг друга с полуслова, заведомо зная, о чём идёт речь в их разговоре:
– А что я на днях купила в «Белом»!
– В «Сером» тоже что-то выкинули – очередь была большая.
– Я вчера в «Милицейском» полдня простояла – вот это очередь!
– И на «Можирезе» народ за чем-то ломился – шуму было.
Как раз в «Белом» магазине и работала моя тётушка Прасковья Михайловна Милованова продавцом хлебного отдела на первом этаже от начала тридцатых годов до выхода на пенсию в 1963 году. Помню, ещё ребёнком, в конце пятидесятых годов прошлого века мы с родителями ездили в гости к тёте Пане в Люблино. Прежде, чем зайти к ним в дом на аллейке, заворачивали по пути в Белый и направлялись к хлебному отделу, от которого шёл такой ароматный дух свежеиспечённого хлеба, что только слюнки текли.
Подойдя к витрине, с выложенными на ней буханками и батонами, мы здоровались со стоящей за прилавком всегда приветливой тётей Паней. Я получал из её рук в гостинец какую-нибудь свежайшую, ещё тёплую, вкуснющую булку и уплетал её за обе щеки. А Прасковья Михайловна, простояв за магазинным прилавком с утра до вечера тридцать с лишним лет, заработала себе в итоге невеликую пенсию да больные ноги, отчего и прожила на белом свете всего-то шестьдесят два года.
Не легче была работа и у её сестры, Ольги Михайловны, тремя годами её моложе. Работала моя тётя Оля на железнодорожной станции Люблино, в ремонтной бригаде, ворочая со своими подругами тяжеленные шпалы и заколачивая в них стальные костыли, лишний раз убеждая в силе слабого пола. Была она и дворником: в зимние морозы сгребала лопатою снег и колола ломом лёд, в летнюю жару и пыль подметала метлою тротуары, а по осени, в дождь и ветер, убирала обильную опавшую листву и не менее обильный людской мусор вдоль по аллейке и возле достопамятного Белого магазина.
3.
Но не одним насущным хлебом – в буквальном и переносном смысле – жило довоенное Люблино. Сразу после Октябрьского переворота в главном доме усадьбы Дурасова была устроена школа 2-й ступени. Затем её сменил клуб железнодорожников им. III Интернационала. Соседнюю Петропавловскую церковь отдали под комсомольский клуб.
В 1930 годы на пространстве между Вокзальной, Курской и Советской (ныне Ставропольская) улицами было сооружено новое, довольно замысловатое по конструкции, здание Дома Культуры им. III Интернационала. В нём для люблинских рабочих крутили фильмы, устраивали танцы и разнообразные культурно-массовые мероприятия. Не знаю, как до, но после войны народ по-своему воспринимал это данное свыше в порыве революционного энтузиазма название Дома Культуры:
– Пошли в кино!
– Куда?
– Да в «Третий».
Просто в «Третий» и никакого «Интернационала», который ещё надо было выговорить. А на месте находившегося рядом с «Третьим» старого стадиона был разбит молодой парк с аллеями и дорожками, цветочными клумбами и скамейками вокруг них, тенистыми деревьями и подстриженными кустами. Сам же стадион был перенесён на новое, более просторное место по Октябрьской и Красноармейской (ныне Тихой) улице, по соседству со старым люблинским рынком.
Рынок тот был небольшим, с высоким глухим деревянным забором, воротами и прилавками. Торговали на нём всякой всячиной: выращенными на своих огородах овощами и фруктами, мясом и молоком, одеждой и обувью, мебелью и разным ширпотребом. Много было старья, трофейного и краденного. Всё это продавали, меняли, толкали – всего хватало. И продавцы-то были все свои – «не то, что нынешнее племя» с юга. Только в середине шестидесятых годов эту лавочку прикрыли по случаю открытия нового большого крытого колхозного рынка в Текстильщиках и расширения соседнего стадиона «Локомотив».
На месте снесённого старого рынка появилось ещё одно футбольное поле, а на главном, помимо районных и городских матчей проводились матчи дублёров союзного чемпионата. Можно было воочью увидеть будущих звёзд отечественного футбола. Зимою поле стадиона заливали, и по вечерам под свет и музыку устраивали катание на коньках по льду.
Весной и осенью у главного входа на стадион собирались людские толпы и среди них стриженые парни в старой одежде и с рюкзаками за плечами. Всё это оглашалось переливами гармошек, бренчанием гитар и разноголосым, разухабистым пением. Так ежегодно провожали люблинскую молодёжь в армию на призывном пункте, находившемся как раз на стадионе «Локомотив».
Возвращаясь к Домам Культуры, скажу, что был в Люблине ещё один такой – на Можирезе, среди старых двухэтажных домов, недалеко от завода Кагановича. Подобно Курьяновскому был он с колоннами и лепным фронтоном на фасаде, где тоже были фильмы в зрительном зале, а в фойе – танцы и буфет. От этого ДК параллельно Московской шла улица, которой в юбилейный для страны год дали громкое название «проспект Сорок лет Октября». И тянулся он среди трущобных каварталов и унылых бараков для люблинских рабочих.
В противоположном конце проспекта, недалеко от «милицейского» магазина находилась популярная в своё время баня с парилкой и непременным пивом. За «милицейским» начиналась Кооперативная улица, где после войны стояли дома общежитий для приезжих лимитчиков местного СМУ. Дальше улица упиралась в усадьбу Н. А. Дурасова.
После революции 1917 года новая власть национализировала усадьбу и по-хозяйски расположилась в ней. В господском доме, помимо школы и затем клуба, находилось отделение милиции, остальные ведомственные учреждения, в том числе горсовет, кооператив ТПО и др., также занимали бывшие постройки усадьбы Дурасова и некоторые конфискованные близлежащие дачи. В усадебной церкви местные активисты уничтожили интерьеры в алтарной части и устроили там «уголок безбожника», пока, наконец, её совсем не закрыли и разобрали.
Парк использовался, как городской сад: в нём был установлен громкоговоритель, и по праздникам играла музыка. После вывода клуба в 1930 годах главный дом сильно обветшал и одно время никак не использовался. Только после войны дворец был частично отремонтирован для Института океанологии АН СССР. В 1950 годах его уже капитально отреставрировали и восстановили живопись интерьеров, а в начале нового века открыли в нём музей и концертный зал.
А вот усадебному парку повезло меньше: он запущен и частично вырублен. Центральную часть его занимает парк культуры и отдыха с различного рода увеселениями в виде аттракционов, открытой эстрады с киноустановкой, танцплощадки, шахматно-шашечного клуба, читальни и пр. От бывшей Вокзальной улицы к главному входу в парк вела улица Горького, оставшаяся сейчас в виде небольшой липовой аллеи.
А сразу за входом одна из парковых аллей вела налево к небольшому одноэтажному дому. Где-то до середины шестидесятых годов это был знаменитый в своём роде местный, никогда не пустовавший, бильярд. В доме было два зала, в каждом из которых стояли столы, покрытые зелёным сукном, куда приходили сыграть партию много желающих – от начинающих до признанных мастеров.
В моей детской памяти остались мягкие летние сумерки в парке, яркий свет из окон дома с маленьким крылечком, громкие оживлённые голоса игроков и стук бильярдных шаров, стремительно скользящих по зелени столов. Было одновременно интересно и боязно малолетнему пацану заглянуть туда. А теперь уже нет этого домика с бильярдом, да и сам парк стал каким-то опустелым и сквозным, только молодёжная дискотека бьёт по ушам децибелами ревущих колонок. Когда-то на её месте, на веранде, заросшей густым плющом, днём играл духовой оркестр, а по вечерам для молодёжи моего поколения 1970-х годов – ансамбль «Кудесники».
Ни одно из специально выстроенных в Люблино под дачу зданий не сохранилось, как не сохранились и старые названия улиц. Особенно после 1960 года, когда Люблино вошло в состав Москвы, и канули в историю местные улицы Садовая и Бородиновка, Московская и Вокзальная, Ленина и Кирова, Горького и Калинина, Октябрьская и Красноармейская, Советская и Кооперативная. Им на смену пришли в основном названия городов юга России – на большее выдумки у наших чиновников не хватило.
А ведь когда-то, в те далёкие от нас 1930-е годы по этим улицам гуляли мои родные, молодые и счастливые Прасковья Милованова с мужем – Сергеем Моисеевым, впоследствие без вести пропавшим в августе 1942 года в боях под Сталинградом. Здесь же, зелёными люблинскими улочками, ходила в свободные летние вечера и моя тётя Оля с подругами, чтобы наутро снова ворочить с ними тяжеленные шпалы на железной дороге. Чудом уцелевшая от раскулачивания бабушка Василиса Васильевна приводила в усадебный парк своих внучат – моих старших двоюродных братьев и сестёр.
Быть может, мой дядя Егор, перед тем, как уйти в 1934 году служить на тихоокеанский флот, ходил смотреть в парке фильмы «Путёвка в жизнь» и «Чапаев», а в феврале 1942 года погиб на северо-западном фронте под городом Демянском. Мой отец с одноклассниками школы 1940 года выпуска гулял короткой июньской ночью в аллеях парка и на берегу люблинского пруда встречал рассвет. А через два с половиной года в январе сорок третьего он с теми же семнадцатилетними мальчишками ушёл на фронт, был тяжело ранен и, слава Богу, вернулся с войны.
Всё это невольно всплывает в памяти, когда проходишь, не спеша, по непривычно тихой в наше время и чудом сохранившейся среди современных небоскрёбов, тенистой липовой аллее от станции Люблино до дворцовой усадьбы Дурасова – от светлого несмышлённого детства до грустной умудрённой старости.
Являлось Люблино, по названию которой получил своё имя . Первые сведения об этих местах восходят к середине XVI в., когда здесь находилась деревня Юркино на речке Голеди, получившая свое название, видимо, от первых владельцев. Сначала это было поместье Романа Полянинова, а затем подьячего Алексея Лукича Корепанова. В годы Смутного времени деревня запустела, а в 1622 г. была пожалована в поместье Григорию Ларионову, служившему подьячим в Разрядном приказе. По описанию 1624 г., здесь уже значилась его усадьба.
Григорий Ларионов умер в середине XVII в., а в дальнейшем имение перешло во владение Годуновых и получило двойное название — сельцо Годунове, Юркино тож. В 1680-е годы сельцом под названием Юркино-Люблино владел стольник Григорий Петрович Годунов, позднее офицер лейб-гвардии Семёновского полка, один из последних представителей этого рода. Его дочь Аграфена в начале XVIII в. вышла замуж за генерал-адъютанта князя Владимира Никитича Прозоровского, и на протяжении столетия это владение находилось в роду Прозоровских — сначала его сына Петра Владимировича, за которым сельцо Люблино записано по первой ревизии в 1722 г. По второй и третьей ревизиям сельцо числилось за их сыном, адъютантом Ревельского драгунского полка Петром Владимировичем, который приходился двоюродным братом фельдмаршалу А.А. Прозоровскому. Затем в середине XVIII в. Люблином, на речке Голедянке, владел князь Владимир Петрович Прозоровский (1743—1796). По описанию 1760-х годов, в сельце насчитывалось всего 5 дворов, где проживали 15 мужчин и 7 женщин. Впоследствии оно принадлежало графине М.Г. Разумовской, а позднее, в 1790-х годах — княгине Анне Андреевне Урусовой (урождённой Волковой).
От её первого брака с генералом Н.Е. Муравьёвым (умер в 1770 г.) происходил сын Николай Николаевич (1768—1840), основатель первого в России военного училища «колонновожатых», но гораздо большую известность получили внуки: нижегородский губернатор декабрист А.Н. Муравьёв, герой турецкой войны Н.Н. Муравьёв-Карский и усмиритель польского восстания виленский губернатор граф М.Н. Муравьёв-«Вешатель». Вторым мужем Анны Андреевны стал генерал А..Б. Урусов (1729—1813). Их единственная дочь Софья вышла за барона А.С. Строганова, но 26 апреля 1801 г. она скончалась вместе с новорожденной дочерью. Люблино стало Урусовым в тягость: соседство с усадьбой Кузьминки, принадлежавшей родственникам зятя, напоминало о семейной трагедии, и они поспешили расстаться с ним.
В самом конце XVIII в. Люблино переходит в руки действительного статского советника Николая Алексеевича Дурасова (1760—1818), известного московского богача, который устраивает здесь усадьбу. Своё богатство он унаследовал от матери, Степаниды Ивановны, одной из четырёх дочерей крупного горнозаводчика Ивана Семёновича Мясникова, владевшего несколькими железоделательными и медеплавильными заводами на Урале.
По легенде, он долго жаждал стать кавалером одного из российских орденов и, наконец, удостоился получить орден св. Анны. В честь этого достопамятного события он решил выстроить и действительно выстроил в 1801 г. в Люблине усадебный дом, представлявший в плане форму креста ордена Анны I степени, а на крыше воздвиг статую святой, в честь которой была учреждена награда. Казалось, трудно было ожидать, что при этом из архитектурных стараний вышло бы что-нибудь путное, а вышел дворец, один из очаровательнейших по своей красоте, оригинальности и вкусу. Во многом это произошло потому, что дом был воздвигнут по проекту московского архитектора И.В. Еготова, одного из талантливейших учеников зодчего М.Ф. Казакова, а роспись внутренних помещений на тему мифологических сюжетов выполнил известный в то время живописец-декоратор Д. К. Скотти. Послушаем современницу англичанку Кэтрин Вильмот, посетившую усадьбу Дурасова 4 октября 1806 г. во время праздника, устроенного им в честь княгини Е.Р. Дашковой: «Когда мы подъезжали к дому, — писала она, — он представился нам в виде какого-то мраморного храма, потому что весь первый этаж его покоится на мраморных колоннах за исключением одной только средней части всего здания, которая имела вид величественного купола; потолок этой залы со сводами и украшен разными аллегорическими рисунками, и в дни торжественных приёмов она служит столовою. Всё общество было собрано под колоннами, фундамент которых состоял из мраморных ступеней, покрытых благоухающими и роскошнейшими тепличными растениями и окаймленными зелёным лужком, обсаженным деревьями, и спускающимися к берегу. Со всех сторон этого очаровательного места представляются новые виды, пленяющие взор своим разнообразием и счастливым сочетанием красок и теней: тут видны и кусты, и рощи, луга и озёра, холмы и долины, а там вдали блестящие златоглавые купола московских церквей, как бы заканчивающие всю картину».
Рядом с главным домом было устроено несколько флигелей, соединённых террасами, а чуть поодаль — здание домашнего театра. За ним располагался скотный двор, оранжерея, парники и псарня. При Дурасове в Люблине существовал пансион для дворянских детей с гувернером-французом. Хозяин славился своим гостеприимством, и в усадьбе часто можно было увидеть многочисленных гостей, привлечённых сюда, главным образом, театральными представлениями, дававшимися два раза в неделю. Усадебный театр отличался роскошью декораций и постановок. Артисты, балет и оркестр состояли исключительно из крепостных. Современник вспоминал: «…эти артисты, создававшиеся барской прихотью тогдашнего времени, будучи артистами и исполнителями в спектаклях, не переставали в то же время исполнять свои хозяйственные должности при доме: официантов, лакеев, поваров, писарей, горничных и проч. Если же театры закрывались, то их отправляли в деревню».
Уровень крепостных актеров был довольно высок, и некоторым из них удалось позднее поступить на сцену императорских театров. Слава ходила и про люблинские зимние обеды. Проходили они в оранжереях с экзотическими растениями, где между деревьев накрывались столы, ломившиеся в разгар зимы от южных фруктов. После обеда для гостей обычно выступали песенники под аккомпанемент кларнета и рожка. Продуманное до мельчайших деталей освещение оранжерей превращало их в волшебное царство. Продолжим описание современником одного из подобных приёмов: «Я не стану описывать роскошный обед, хотя всё было великолепно, как в волшебном замке. По выходе из-за стола мы разделились на группы и разбрелись по парку; вечер снова соединил нас всех в театре, этой неизбежной принадлежности сколько-нибудь замечательного поместья. На сцене и в оркестре появилось около сотни его собственных крепостных людей, и хотя между большой и малой пьесами проплясали балет, и всё сошло как нельзя лучше, хозяин рассыпался в извинениях насчёт бедности всей обстановки, которую он приписывал рабочей поре и жатве, отвлекшей почти весь его народ, кроме той горсти людей, которую успели собрать для представления. Однако самый театр и декорации были очень нарядны и исполнение актёров весьма порядочное. В промежутках разносили подносы с фруктами, пирожками, лимонадом, чаем, ликёрами и мороженым, а ароматические курения сожигались в продолжение всего вечера… ».
После смерти бездетного Дурасова, последовавшей в июне 1818 г., имение переходит к его сестре Аграфене Алексеевне Дурасовой. В 1835 г. Люблино достается её дочери Агриппине Михайловне, которая была замужем за Александром Александровичем Писаревым (1780—1848), попечителем Московского учебного округа, а позже Варшавским военным губернатором. В 1859 г. в Люблине насчитывалось 7 дворов и 23 души мужского пола.
Дальнейшая участь усадьбы могла сложиться печально — в это время территория к юго-востоку от Москвы начинает превращаться в промышленные пригороды первопрестольной. Но судьба миловала Люблино — во второй половине столетия его приобретают московские купцы Конон Никонович Голофтеев (1822—1896) и его родственник и компаньон Пётр Николаевич Рахманин.
К.Н. Голофтеев происходил из боровских мещан и с 1845 г. числился в московских 3-й гильдии купцах. Здесь он женился на купеческой дочери Анне Николаевне Рахманиной. Её богатые родственники помогли ему с шурином П.Н. Рахманиным создать фирму «Голофтеев и Рахманин», которая торговала модным дамским товаром и галантереей в лавке при Чижевском подворье, а затем и в пассаже «Галерея с магазинами князя М.Н. Голицына». С A.M. Писаревой он познакомился через её двоюродную сестру графиню Закревскую, жену московского генерал-губернатора, которая передала Российскому обществу любителей садоводства усадьбу «Студенец». Общество возглавлял К.Н. Голофтеев, ставший к тому времени купцом 1-й гильдии. Он вместе с шурином и приобрёл у неё сельцо Люблино.
Компаньоны приводят в порядок дворец и оранжерею, флигеля и хозяйственные постройки переоборудуют под летние дачи и сдают их дачникам. Среди них были и известные люди. В историю русской литературы Люблино вошло тем, что на одной из таких дач у своих родственников Ивановых в 1866 г. жил Ф.М. Достоевский. Позже он писал: «…нестерпимая жара, а пуще всего знойный ветер заставили меня бежать из Москвы… А в Люблине, окружённом лесами, всегда было тихо и спокойно». Впечатления от здешней жизни на даче, по свидетельству жены писателя, отразились в его романе «Вечный муж». В 1896 г. лето в Люблине проводил известный исследователь русского языка академик Фёдор Иванович Буслаев. Здесь же он и скончался летом следующего года.
Дальнейшее развитие Люблина определило строительство железной дороги Москва — Курск, начавшееся в 1866 г. Напротив деревни была выстроена платформа Люблино, позднее переименованная в Люблино-Дачное, а округа становится модным дачным местом.
Постепенно Голофтеев, ставший единственным владельцем после смерти компаньона, возводит в имении и другие постройки. После окончания Всероссийской Политехнической выставки 1872 г. Голофтеев покупает экспонировавшиеся на ней деревянные церковь и несколько павильонов выставки и перевозит их в Люблино. Небольшая деревянная летняя Петропавловская церковь (архитектор Н.А. Шохин), выполненная в модном тогда «ложнорусском стиле», ставится напротив дворца (она сохранялась до 1927 г., а службу в ней прекратили в 1924 г.). По соседству строятся новые дачи, а от железной дороги к дачным участкам прокладывается аллея, обсаженная деревьями. Люблино становится одним из лучших подмосковных дачных мест. Тогдашние московские газеты писали, что «Люблино резко выделяется из большинства подмосковных дачных местностей отпечатком изящества. Вы не встретите здесь наскоро сколоченных полуразвалившихся хибарок, которыми изобилуют наиболее известные из дачных мест: Перово, Богородское и др.» Но здешние дачи из-за дороговизны были доступны немногим, и в «этой местности сосредоточена денежная аристократия Москвы».
В 1896 г. имение унаследовал сын К.Н. Голофтеева — Николай Кононович, служивший инспектором Северного страхового общества. И хотя при нём Люблино сохраняло свой дачный характер ещё и в первые годы XX в. (в 1910-х годах здесь насчитывалось около 250 дач), позднее оно, как и окрестные селения, из-за близости к Москве начинает заселяться фабричными рабочими, и мир дачников постепенно уходит в прошлое.
Станция Москва-Товарная-Курская не справлялась с сортировкой грузов. Новую грузовую станцию решено было построить на 12-й версте близ Люблино. В 1906 г. началась укладка сортировочных путей, в 1908 г. вступила в строй первая очередь, а 5 ноября 1909 г. и вся станция. Накануне Первой мировой войны сортировочная станция обрабатывала более 500 грузовых вагонов в сутки. На пассажирской станции сооружён новый каменный вокзал удвоенной площади, имевший вестибюль, зал ожидания и небольшой зал для пассажиров 1-го и 2-го классов. У деревни Печатники соорудили крытую пассажирскую платформу, от которой к вокзалу был перекинут через 7 путей стальной пешеходный мост. Для главных путей Московско- Курской железной дороги над проезжей дорогой были перекинуты два железобетонных путепровода между нынешними улицами и , на которых до нашего времени сохранились памятные даты «1907» и «1908».
Между имением Голофтеева и железнодорожной линией, вдоль аллеи, строится посёлок. Земля здесь принадлежала купцу Н.Ф. Китаеву, и новый посёлок стал называться Китаевским. После революции он был переименован в Кухмистерский, в честь Ефима Кухмистерова (1881—1922), местного жителя, участника революции и Гражданской войны, первого председателя профсоюза железнодорожников Московского узла. Первоначально он был предназначен для небогатых дачников. Здесь имелось самоуправление в виде «Общества дачников», два второразрядных ресторана, трактир и две чайные лавки. Позже около сортировочной станции и депо предприимчивый тульский крестьянин Афанасий Лаврентьевич Зоткин построил трактир и пивную лавку, а затем и «Зоткинский» посёлок в два десятка домов, переименованный после революции в «Чистовский» (в честь потомственного железнодорожника и революционера Якова Яковлевича Чистова).
В 1917 г. в Люблино был образован Военно-революционный комитет во главе со слесарем И.С. Тихоновым, а первым председателем поселкового ревкома стал бывший мастер депо И.Т. Прялочкин. Первый поссовет Люблино возглавил машинист Иван Павлович Филиппов. Отрядом рабочей милиции командовал деповский рабочий Павел Помазанов.
Был создан рабочий клуб имени III Интернационала с библиотекой, располагавшийся на северном блокпосту. Позднее он переехал в усадьбу Голофтеевых. В 1920-е годы здесь располагались школа, библиотека (до 10 тыс. томов) с читальней, техническая станция, театральный зал, где регулярно выступали артисты московских театров и демонстрировались кинофильмы, устроен спортивный павильон со спортплощадкой и двумя детскими площадками, где работали опытные массовики. Во дворе установили громкоговоритель, на танцплощадке по выходным играла музыка. В 1933 г. для Дома культуры в центре посёлка выстроили новое здание.
В начале 1920-х годов Люблино ещё сохраняло черты дачной местности. «Толстые стволы вековечных сосен окружают Люблино. Реже попадается берёза… Люблино состоит из 350 дач в большинстве частновладельческих… сдававшихся по цене 200 рублей за сезон». Население не превышало 3 тыс. человек. Но с середины 1920-х годов рядом с дачами вырастают рабочие посёлки различных предприятий столицы, позже появились и ряды деревянных бараков, «совершенно сливаясь с Люблином, образуя с ним одно целое». Леса исчезают, «в большинстве случаев новые домики стоят на совершенно открытом месте, без всякой зелени, что мало привлекает дачников».
В 1925 г. посёлок Люблино, насчитывавший несколько тысяч жителей, был преобразован в город. Сохранилась его характеристика того времени: «Это городок с тесно прижавшимися друг к другу домами, окружёнными верандами и небольшими садиками, вернее палисадниками, с улицами, обсаженными по обе стороны липами. Стоит он в сухой песчаной местности, имея ближайший лес лишь в 2,5 км, около усадьбы Кузьминок». Церковь была закрыта, а в её алтаре устроили «уголок безбожника». Впрочем, в 1928 г. верующие перенесли её в село Рыжево под Егорьевском, где она действует до сих пор.
Район Люблино принадлежит Юго-Восточному административному округу Москвы. Считается, что освоение здешних земель началось еще во времена Лжедмитрия, когда его казаки и стрельцы после похода на Москву стали селиться в этих местах.
В середине 16 века на реке Голеди существовала деревня Годуново, основанная Григорием Петровичем Годуновым. В 1680-х годах деревня называлась Годуново-Люблино, а в 1722 году – Люблино.
В 18 веке владельцем Люблино был князь А.А. Прозоровский. Приблизительно в 1770 году Люблино, в котором на то время не было барской усадьбы, перешло к сыну князя – В.П. Прозоровскому. Затеем, в 1790-х годах сельцо Люблино приобрела княгиня А.А. Урусова (в девичестве Волкова), и при ней здесь вновь существовала усадьба.
В конце 18 века века имение перешло к действительному статскому советнику Н.А. Дурасову, который оказал самое большое влияние на развитие имения. При Дурасове были построены усадебные постройки, которые сохранились до нашего времени, в числе которых и дворец. Считается, что Люблинский дворец построен архитектором И.В. Еготовым по проекту Р.Р. Казакова.
Существует более загадочная версия смены владельцев имения. В годы правление Екатерины Великой и ее сына Павла I процветали различные тайные общества. Предание гласит, что Прозоровский был членом масонской ложи, общества вольных каменщиков. Он облюбовал себе живописное место вблизи прудов на юго-востоке Москвы, и основал там имение Люблино, а затем передал его своему сподвижнику Дурасову.
Н.А. Дурасов был очень состоятельным человеком, и в самые короткие сроки усадьба совершенно преобразилась. В 1801 году здесь построили новый господский дом. Здание имело форму креста, а концы его были соединены колоннадами. Это было очень необычное решение для барского особняка того времени. Возможно, именно такая форма и породила версию о принадлежности владельца к масонам, а еще говорили, что дом построен в виде ордена святой Анны, который является гордостью Дурасова.
Авторство Еготова в отношении дворца точно не установлено, но косвенными доказательствами этого являются барельефы на торцах дома. Их копии располагаются на фасаде главного дворца усадьбы Кузьминки, где тоже работал этот архитектор.
В статье журнала "Живописное обозрение", датированной 1838 годом, говорилось, что строительство главного дома в Люблине Дурасов поручил архитектору Казакову. Именно Р.Р. Казаков строил до этого усадебный дом в Кузьминках, а вместе с ним работал и Еготов.
Внутренние интерьеры дворца в Люблино гармонично сочетают в себе элементы архитектуры, живописи и скульптуры. Парадные залы первого этажа украшают росписи в стиле гризайль (живопись, выполненная в разных оттенках одного цвета). Сюжеты росписей взяты из древнегреческой мифологии. Над росписями работал такой художник и декоратор как Джеромо (Ермолай Петрович) Скотти, а также некий Ольденель.
В столовой и гостиной находятся фрески и панно высокой художественной ценности. Третий этаж здания является огромным бельведером, который венчала статуя Аполлона.
Помимо главного дворца в Люблине были отреставрированы старые строения, и построены некоторые новые. Новые здания строились из кирпича. Сама усадьба, парк и сад окружал лес, расчищенный в обе стороны на две версты.
Дурасов поселился в новом доме сам, а также устроил в нем пансион для детей дворян. Довольно часто в доме проходили шикарные приемы. Писатель М.А. Дмитриев писал о Дурасове, что тот: "жил в своем Люблине как сатрап, имел в садках всегда готовых стерлядей, в оранжереях - огромные ананасы и был до эпохи французов (до 1812 года), все изменившей, необходимым лицом общества при тогдашней его жизни и тогдашних потребностях". 23 мая 1818 года в Люблине прошел торжественный прием, устроенный в честь вдовы Павла I, императрицы Марии Федоровны.
Этот прием стал одним из последних, которые устраивал хлебосольный хозяин. В июне этого же года Дурасов умер. После его смерти один из частых гостей имения, почт-директор А.Я. Булгаков написал: "Добрый был человек. Весь город жалеет о смерти его".
Н.А. Дурасов никогда не был женат, и прямых наследников не имел. Поэтому имение унаследовала стала его сестра, А.А. Дурасова, которая вышла замуж за своего однофамильца, генерал-лейтенанта Михаила Зиновьевича Дурасова.
Люблино в это время стало превращаться в дачную местность, где состоятельные москвичи снимали летние дачи. В погожие дни сюда приезжали на отдых целыми семьями. Несмотря на то, что прежние пышные приемы ушли в прошлое, Люблино по-прежнему было прекрасным местом для проведения досуга. В 1825 году писатель И.Г. Гурьянов писал об этой усадьбе: "Ныне нет здесь представлений, но жители столицы все ездят сюда проводить время и принимаются с тем же гостеприимством, с каковым и прежде. Пройдя флигели и небольшую площадку, вы войдете в оранжерею и удивитесь царствующему здесь порядку и чистоте; вся оранжерея разделяется на десять зал; шестая, составляющая середину сего весьма большого здания, круглая, покрыта куполом и освещается сверху; на самой средине стоит отличное по величине померанцевое дерево: не говоря о том, что густые ветви его занимают знатное пространство сего зала, скажем, что стебель онаго имеет в окружности 14 вершков".
Время шло, а Люблино оставалось все тем же: ухоженный парк, богатый особняк, скотный двор с дорогими тирольскими коровами, огород и образцовая обогреваемая теплица, где выращивали ананасы и многое другое.
Унаследовавшей Люблино А.М. Дурасовой к тому времени быль уже трудно управлять обширным хозяйством, и она продала имение московскому богачу Н.П. Воейкову, который довольно быстро продал его коммерсанту и купцу 1-й гильдии Конону Никоновичу Голофтееву.
Голофтеев осуществил некоторые переделки в доме. Северную колоннаду застеклили, арки в цоколе заложили, а между колоннами установили балюстрады. Эти изменения были очень корректными, и не нанесли особого вреда архитектурному облику здания. Все так же сдавались внаем под дачи многие строения в Люблино, но их было недостаточно, и рядом с усадьбой появился дачный поселок, который назвали Новым.
В 1872 году в Москве, в Александровском саду проходила Политехническая выставка, и на ней Голофеев приобрел один из экспонатов – маленькую шатровую церквушку в неорусском стиле. Церковь перевезли в имение и установлена рядом с главным домом. Храм был освящен лишь в 1894 году.
Известно, что в 1866 году дачу в Люблино снимал Ф.М. Достоевский. Поначалу он навещал здесь свою сестру, В.И. Иванову, но писателю здесь так понравилось, что он снял для себя соседнюю пустующую дачу.
Что касается дачной жизни в Люблине, то она была тихой и спокойной, без особых увеселений. Спустя некоторое время здесь появился театр, в котором ставили спектакли местные любители, а иногда заезжали и профессиональные артисты. Как раз к тому времени стали популярными велосипедные прогулки, и в Люблино приезжали любители велосипедного спорта из Москвы.
В июне 1904 года над Люблино пронесся разрушительный ураган, от которого пострадал весь юго-восток Москвы. В результате в дачном поселке были полуразрушены или разрушены целиком многие строения. От театра ничего не осталось, половина сосновой рощи оказалась вырвана с корнями, а всего погибло около 70 десятин леса. Ветер сорвал с барского дома крышу, град выбил окна, из-за чего пострадала даже мебель и внутренние интерьеры. Оранжерее ураган также нанес ощутимый ущерб. Статуя Аполлона была значительно повреждена, и наследник, Н.К. Голофтеев заказал в Гамбурге новую статую из свинца. Правда, вместо Аполлона, теперь дворец венчала фигура святой Анны.
В 1925 году Люблино получило статус города, а в 1960 году – вошло в состав Москвы. Дачная застройка Люблино была ликвидирована в 1970-х годах.
Историческая справка:
16 в. - на реке Голеди существовала деревня Годуново, основанная Григорием Петровичем Годуновым1680 г.г. - деревня называлась Годуново-Люблино
1722 году – сельцо называли Люблиным
18 в. - владельцем Люблино был князь А.А. Прозоровский
1770 г. - Люблино, в котором на то время не было барской усадьбы, перешло к сыну князя – В.П. Прозоровскому
1790 г.г. - сельцо Люблино приобрела княгиня А.А. Урусова
1800 г. – Люблино приобрел Н.А. Дурасов
1801 г. – в Люблино был построен новый господский дом
1818 г. - в Люблине прошел торжественный прием, устроенный в честь вдовы Павла I, императрицы Марии Федоровны
1825 – Люблино стало превращаться в дачную местность
1872 – в Люблино рядом с господским домом установили маленькую шатровую церквушку в неорусском стиле
1894 г. – храм был освящен
1866 г. - дачу в Люблино снимал Ф.М. Достоевский
1904 г. - над Люблино пронесся разрушительный ураган
1925 г. - Люблино получило статус города
1960 г. – Люблино вошло в состав Москвы
1970 г.г. - дачная застройка Люблино была ликвидирована
1995 г. – был образован район Люблино