А. Ранняя и средневековая Церковь
Ранние христианские писатели не обсуждали вопрос откровения–вдохновения как отдельную проблему, однако отцы Церкви много об этом говорили. В начальный период развития Церкви существовало общее согласие по поводу того, что в Иисусе Христе было дано новое и полное откровение. В Новом Завете Христос назван Словом Божьим, образом Отца, Господом, Учителем, Путем, Светом мира. Ириней (130–200 гг.) называет Христа «единственным истинным и стойким Учителем, Словом Божьим, нашим Господом Иисусом Христом» («Против ересей», 5) и утверждает, что «никаким другим способом мы бы не узнали Бога, если бы наш Господь, существующий как Слово, не стал человеком. Ибо никакое другое существо не имело власти открыть нам Отца, за исключением Его собственного Слова» («Против ересеп», 5.1.1). Климент Александрийский (150–215 гг.) говорит, что «нашим Наставником является святой Бог Иисус, Слово, Который является путеводителем всего человечества. Сам любящий Бог есть наш Наставник» («Наставник», 1.7).
Однако этот акцент на Христе как высшем Божественном Учителе и Слове Божьем не означал отрицания или умаления откровений, данных в дохристианскую эру. По мнению того же Климента, Слово «явилось как наш Учитель». Он есть «Господь, Который от начала давал откровения через пророчество, но теперь прямо призывает ко спасению» («Наставление язычникам», 1). В противовес гностическим ересям Ириней делал акцент на единстве и прогрессе откровения в Слове: от сотворения мира до его кульминации в воплощении Христа и последующем свидетельстве апостолов.
Рене Латурель обобщает это следующим образом: «Ириней сознает динамический и исторический аспекты откровения. Он подчеркивает движение, прогресс, глубокое единство. Он видит Слово Божье в действии с самого начала… апостолы, Церковь - все это отличительные моменты деятельности Слова, ибо Отец все яснее являл Себя через Слово… Отсюда неделимое единство двух Заветов» (14, с. 105). Эти точки зрения выражают общую позицию первых христиан по данному вопросу.
Уже в Новом Завете, и особенно у христианских писателей второго века, мы видим очевидное принятие новозаветных произведений как частей Священного Писания. Ириней говорит о Писаниях как о «благих словах откровения» («Против ересей», 1.3.6). Аналогичные мысли высказывались и другими ранними христианскими писателями.
Противодействуя ересям, таким как монтанизм, гностицизм или маркианство, отцы Церкви отстаивали христианскую веру на основании всего Писания, апеллируя к подчиненному апостольскому преданию. Почти не возникает сомнения в том, что «у ранних христианских отцов Церкви предание (парадосис, традицио) означает откровение, данное Богом, которое Он передал Своему верному народу через уста пророков и апостолов» (Oxford Dictionary of the Christian Church, 1983 г., с. 1388). Однако по прошествии времени некоторые тенденции стали подрывать высший авторитет Писания.
Обращение к преданию, сохраняемому в церквах, образованных апостолами, особенно церковью Рима, постепенно сменилось утверждением, что Библия должна приниматься на основании церковного авторитета. Утверждалось, что именно Церковь определила, какие книги входят в библейский канон. Кроме того, под влиянием Василия Великого (330–379 гг.) христиане стали считать, что неписаные предания апостольского происхождения, не вошедшие в Писания, но сохраненные Церковью, могут приниматься как имеющие Божественный авторитет. Еще одна тенденция заключалась в том, чтобы наделять сочинения отцов Церкви особым авторитетом. Эти изменения произошли не сразу, а постепенно; на Западе они еще закреплялись и усиливающейся на протяжении многих веков папской властью.
В Средние века схоластическая философия подняла на первый план проблему взаимоотношения разума и откровения. Первый вопрос, разобранный Фомой Аквинским (1225–1274) в его труде «Сумма теологии», сформулирован так: «Нуждаемся ли мы в каком–либо знании помимо философской науки?» Он отвечает на этот вопрос утвердительно, объясняя, что «ради спасения человека было необходимо, чтобы определенные истины, превосходящие человеческий разум, были открыты ему (47) посредством Божественного откровения». Он добавляет, что даже те истины о Боге, которые человеческий разум мог бы открыть, должны были быть переданы путем Божественного откровения, поскольку «рациональная истина о Боге явилась бы лишь немногим, да и то спустя какое–то время, и притом смешанная со множеством ошибок» («Сумма теологии», 1а.1.1). Фома Аквинский проводит четкое разграничение между истинами разума и истинами откровения. Вера христианина «покоится на откровении, данном пророкам и апостолам, которые написали канонические книги, а не на откровении, данном любому другому учителю, если таковое вообще существует» (там же, 1a. 1.8). Однако верующему нужно придерживаться учения Церкви, которое основано на истине, открытой в Священном Писании, как на непогрешимом и Божественном правиле (там же, 2a:2ас.3). Хотя Аквинский принимает Писание как первичный источник открытой истины, тем не менее своим учением и посредством своего рационалистического подхода к теологии, с одной стороны, а также акцента на непогрешимости церковного учения - с другой, он размывает его авторитет. В эпоху позднего Средневековья вопрос о соотношении Писания и предания как источников откровения встал более остро. С одной стороны, некоторые ученые считали, что Писание и предание по своей сути тождественны и равнозначны. Поскольку предание воспринималось как верное истолкование откровения, данного через пророков и апостолов, оба они как будто происходили из одного и того же Божественного источника и сохраняли единство веры в Церкви. Другие полагали, что существует два разных источника откровения: письменная традиция Писания и устные традиции, переданные апостолами своим преемникам. Оба этих источника должны приниматься как имеющие Божественный авторитет.
Б. Реформация и контрреформация
Мартин Лютер (1483–1546) утверждал, что в своем греховном, испорченном состоянии люди не знают Бога и не могут познать Его. Чтобы разрешить эту проблему, Бог Сам открывался им особенным образом. Бог - это не смутное нечто, а «открытый Бог или, если можно так выразиться, Бог у всех на виду. Он ограничил Себя определенным местом, Словом и знамениями, так чтобы Его узнали и постигли» («Комментарий на, Пс. 50:8»). Наивысшим образом Бог открыл Себя в Личности Иисуса Христа. Слово стало Плотью, и Христос открывается в Писании, письменном Слове, и в проповеди Евангелия. Надлежащее познание Бога, как говорил Лютер, «уникальным образом дано нам на страницах Писания».
В самом начале своей деятельности Лютер стал критически относиться к рационалистическому методу схоластической философии и теологии, что видно из его «Полемики со схоластической теологией», написанной в 1517 году. Лютер пришел к убеждению, что высшим мерилом веры и учения должно быть только Писание (sola scriptura). «Только Писание есть истинный господин над всеми земными сочинениями и доктринами» («Труды Лютера», 32:11, 12). Вся истина и доктрины, которые необходимы нам для познания Бога и спасения, открыты в Слове.
В отличие от схоластических теологов, Лютер не желал признавать, что для определения священного канона Слова Божьего или правильного истолкования Писания требуется авторитет Церкви. Скорее, это миссия Святого Духа: внести слово Писания в сердце и убедить дух человеческий, что это есть Слово Божье.
Взгляды Жана Кальвина (1509–1564) на откровение и авторитет Писания были сходны со взглядами Лютера. В своем оказавшем большое влияние труде «Наставления в христианской вере» он занял позицию, согласно которой человек, ослепленный грехом, не может получить пользу от откровения о «вечном Божьем Царстве, если будет смотреть в мутное зеркало своих дел» (тамже, 1.5.11). По Своей благости и милости «Бог добавил свет Своего Слова, который может умудрить нас во спасение» (там же, 1.6.1). Подобно своему предшественнику Лютеру, Кальвин отвергал как зловредную ложь утверждение о том, что достоверность Писания зависит от суждения Церкви. Скорее, сама Церковь должна опираться на Писание и зависеть от него. Реформатор эмоционально заявлял: «Пусть же стоит истина о том, что те, кого Святой Дух просветил изнутри, воистину покоятся на Писании, и что это Писание удостоверяет само себя» (там же, 1.7.5).
Сутью откровения, согласно Кальвину, является Евангелие, которое есть «ясное явление тайны Христовой». Оно включает в себя обетования Ветхого Завета и свидетельства, данные Богом древним патриархам. Однако в наивысшем смысле слово - это «проповедь благодати, явленной во Христе» (там же, 2.9.2). Кальвин указывал, что «если иметь в виду весь закон, то Евангелие отличается от него только своей ясностью» (там же, 2.9.4). Следовательно, по своей сути Ветхий и Новый Заветы образуют единое целое, поскольку оба являются откровением Евангелия Иисуса Христа. Однако в Новом Завете личность Христа раскрыта яснее, чем в Ветхом.
Реагируя на протестантскую реформацию, Римско–католическая Церковь повторно сформулировала свою позицию на Тридентском Соборе (1545–1563), заявив, что апостольское предание включает в себя как Писание, так и устную традицию, передаваемую Церковью. В 1546 году Собор издал «Постановление о канонических Писаниях», в котором утверждалось, что древнее Евангелие, обетованное пророками в Священном Писании, было изложено Господом Иисусом Христом и по Его повелению проповедано Его апостолами всякой твари «как источник всякой спасительной истины и наставления в нравственности». Однако «эта истина и наставление содержится как в письменном виде, в книгах Писания, так и в устных преданиях». Вот почему Ветхий и Новый Заветы, а также предания, относящиеся к вере и нравственности, должны приниматься и почитаться с одинаковыми чувствами почтения и набожности, «поскольку они были либо изречены лично Христом, либо внушены Святым Духом и сохранены в Католической Церкви по закону преемства» (5, с. 244). Собор включил в Постановление перечень священных и канонических книг, в который (48) вошли так называемые апокрифы, и объявил анафему на каждого, кто не примет этот список в его полном объеме. Хотя Тридентский Собор отверг положение о том, что апостольское предание частично содержится в Писаниях, а частично в устных традициях, он породил долгие дебаты. Спор шел по поводу того, имеем ли мы ли два источника откровения: Писание и предание, или их следует считать двумя течениями одного и того же предания - письменным и устным.
В. Век разума и просвещения
Современная дискуссия об откровении и вдохновении началась в век разума, когда возник рационализм, современная наука и библейский критицизм. Все это наряду с такими интеллектуальными течениями, как деизм и Просвещение, заставило многих подвергнуть сомнению необходимость или даже само существование Божественного откровения. Сомнения бросали вызов самим основам христианской веры и проявились прежде всего в острой и резкой критике или даже в массовом отрицании Библии как вдохновенного источника и письменной формы Божественного откровения. Это, в свою очередь, подтолкнуло людей, отстаивавших фундаментальные христианские убеждения, к более глубокому осмыслению реальности и природы откровения.
Открытия Николая Коперника (1473–1543), Галилео Галилея (1564–1642) и Иоганна Кеплера (1571–1630) вызвали отказ от геоцентричной и принятие гелиоцентричной модели солнечной системы. Когда научные доводы в пользу гелиоцентричной модели в конце концов оказались неопровержимыми, были поставлены под сомнение Божественное откровение и непогрешимость Библии, которые, как считалось, отстаивали геоцентричную модель. Другие научные открытия, сделанные в семнадцатом и восемнадцатом веках, особенно законы гравитации Исаака Ньютона (1642–1727), укрепили механистические представления о Вселенной. С этой перспективы сверхъестественное откровение казалось ненужным и даже сбивающим с толку. Оно воспринималось как миф или лукавый вымысел религиозных фанатиков.
Рассвет современной науки совпал с возникновением рационализма, объявившего человеческий разум критерием истины. Рене Декарт (1596–1650) заложил основы философской революции, сформулировав в 1637 году свою аксиому «Cogito, ergo sum» («я мыслю, поэтому я существую») как фундаментальный принцип приобретения истинного знания. Будучи рьяным католиком, Декарт вовсе не собирался отрицать необходимость Божественного откровения; однако его философия поневоле стала катализатором дискуссии о соотношении разума и откровения. Его более юный современник и почитатель Барух Бенедикт де Спиноза (1632–1677) пошел еще дальше и провел четкую разграничительную черту между областью разума и областью откровения (под которым он, конечно же, подразумевал Писание), объявив разум главным арбитром в вопросе о том, что в Писании можно принять как истину. Многое в Писании казалось Спинозе неприемлемым, поскольку противоречило рациональным представлениям, и он указывал на то, что ему казалось непреодолимыми противоречиями.
Возникновение библейского критицизма, как и в случае со Спинозой, усилило рационалистические тенденции в отношении Библии и соответствующим образом скорректировало представления о роли Божественного откровения. Такому развитию событий способствовали и другие факторы. Пожалуй, первый полноценный труд, написанный в духе библейского критицизма, «Исторический критицизм Ветхого Завета», был издан в 1678 году и снискал своему автору, французскому священнику Ришару Симону (1638–1712) славу «отца библейского критицизма». Симон хотел продемонстрировать недостаточность Писания и необходимость в церковной власти и традиции для его толкования. Однако в то время ни протестанты, ни католики не могли принять его критический взгляд на Библию.
В Англии критицизм деистов был направлен преимущественно на так называемые нравственные несовершенства Библии, в особенности Ветхого Завета. В 1693 году Чарльз Блаунт (1654–1693) издал собрание статей и писем под общим названием «Изречения разума». В нем Блаунт отверг необходимость религии в которой признается нужда в откровении. Деисты в целом считали, что человеческого разума вполне достаточно для формирования естественной религии и что истинное христианство суть не что иное, как религия разума. Таинства христианской религии, такие как Троица и искупительная смерть Христа, считались поздними добавлениями, которых не было в простой, изначальной христианской вере. Многие знаменитые лекции Бойля, начавшиеся в 1692 году, затрагивали тему откровения. «Сравнение религии, естественной и данной через откровение, с конституцией природы и курсом по естествознанию» Джозефа Батлера (1692–1752), вышедшее в свет в 1736 году, рьяно отстаивало мысль о том, что многие возражения против сверхъестественной религии в равной степени относятся и к естественной религии, поскольку обе они признают наличие необъяснимых тайн. Батлер настаивал на индуктивном подходе к вопросу о Божественном откровении и, в отличие от Блаунта и других деистов, отверг мысль о том, что Божественное откровение должно соответствовать каким–либо априорным условиям.
Чтобы как–то обойти стороной вопрос нравственного и исторического критицизма Писания, ряд британских богословов высказали предположение, что богодухновенность Библии частична или что существуют разные степени вдохновения. Считалось, что теория степеней вдохновения допускает исторические неточности и нравственные несовершенства в Писании и одновременно отстаивает его богодухновенность и авторитет в вопросах веры и практической жизни. Однако другие, такие как Джон Уэсли (1703–1791) и Чарльз Симеон (1759–1836), отвергали подобный компромисс с рационалистической теологией и отстаивали идею богодухновенности и непогрешимости всей Библии.
В восемнадцатом веке, в эпоху Просвещения, полемика по поводу необходимости и природы Божественного откровения, а также авторитета и богодухновенности (49) Библии, спровоцированная английской деистической литературой, перекинулась также и на другие страны. Франсуа–Мари Вольтер (1694–1778), основательно знакомый с английскими деистами и их сочинениями, никогда не отрицал существования Бога, но крайне критически отзывался о любой форме организованной религии. В Германии труды английских деистов сыграли важную роль в появлении высшего критицизма во второй половине столетия. Готтхольд Ефраим Лессинг (1729–1781), немецкий писатель и драматург, опубликовал в период с 1774 по 1778 годы семь фрагментов из ранее неизданной «Апологии или защиты разумных поклонников Бога» Германа Самуэля Реймаруса (1694–1768). Эти фрагменты содержали уже знакомые к тому времени деистические аргументы против сверхъестественной религии. Лессинг утверждал, что исторические летописи, в том числе и библейское описание чудес, могут иметь лишь относительную достоверность и что истины разума не могут быть доказаны историей. Сам Лессинг не полностью отрицал откровение, но в своем труде «Просвещение рода человеческого», изданном в 1780 году, он сравнил откровение с образованием. Подобно тому, как образование помогает нам все постигать быстрее, чем мы сделали бы это своими силами, так и откровение преподает нам истины, до которых мы могли бы рано или поздно дойти своим умом. Когда разум усовершенствуется, потребность в откровении отпадет.
Г. Современное развитие
В последние два века учение об откровении и вдохновении стало ключевым в богословских диспутах. Нескончаемый поток литературы на эти темы, иногда спокойной и уравновешенной, а иногда бурной и страстной, бросает вызов христианам. Можно заметить, как вера в Божественное откровение и вдохновение, а также в достоверность и авторитет Писания размывается самыми разными способами.
В противовес рационалистическому подходу восемнадцатого века Фридрих Шлейермахер (1768–1834) выдвинул идею о том, что основанием христианской веры является чувство абсолютной зависимости от Бога. Он назвал откровение «подлинным фактом, лежащим в основании религиозной общности», но не желал принимать его познавательный аспект, поскольку «это, по существу, превращает откровение в доктрину» (22, с. 50). Вдохновению он отводил подчиненное значение. Авторитет Писания в формулировании вероучения он четко ограничивал Новым Заветом. Не Писание, а духовный опыт стал главным критерием духовных ценностей и истины. Центр богословской мысли заметно сдвинулся с трансцендентного к имманентному.
Либеральная или модернистская теология девятнадцатого века с ее антропоцентризмом часто пыталась совместить сильную веру в прогресс человечества с критическим отношением к так называемому догматизму и библиомании. Согласно этой теологии, Библию нельзя приравнивать к Слову Божьему; она просто содержит слова Бога. Писание - это не столько открытое Слово Божье, сколько уникальная летопись духовных опытов, в которой Иисус Христос является высшем проявлением Богосознания или величайшего нравственного примера.
Вера в человеческий прогресс подкреплялась быстрым научно–техническим развитием. После издания сочинений Чарльза Лайелла (1797–1875) и Чарльза Дарвина (1809–1882) теории геологического униформитарианства и биологической эволюции подорвали во многих веру в достоверность истории творения, грехопадения и всемирного потопа, описанных в Книге Бытие. Вера в достоверность библейской истории, точность библейского текста и подлинность авторства многих библейских книг была еще больше подорвана якобы выверенными результатами исторического и литературного критицизма. Приверженцы критической методологии, исходные предпосылки которой исключали возможность сверхъестественных откровений или вмешательств, таких как предсказательные пророчества или чудеса, изучали Библию как любую другую книгу, ставя ее на один уровень с остальной древней литературой.
Теории откровения и вдохновения были заново истолкованы таким образом, чтобы они соответствовали новой теологии. Албрехт Ричль (1822–1889) в Германии определил откровение как проявление Божественного идеала для человека в лице Иисуса из Назарета. Дж. Фредерик Денисон Морис (1805–1872) в Англии расценивал его как непосредственное открытие Бога душе. С точки зрения Эрнста Трельча (1865–1923), ведущего представителя школы истории религий и историко–критического метода, никакое Божественное откровение нельзя считать абсолютным по причине исторической относительности всех событий. Трельч подчеркивал, что исторические данные, в том числе и библейские, должны оцениваться по принципу аналогии, который означает, что события прошлых лет могут восприниматься как вероятные, только если они аналогичны нынешним событиям. В соответствии с этим принципом исторического критицизма многие библейские события, такие как воплощение, рождение от девы и воскресение Христа, не могут считаться историческими.
Две мировые войны в первой половине двадцатого века разрушили все мечты о человеческом прогрессе и разоблачили неадекватность господствующей теологии с ее акцентом на имманентность Бога. Карл Барт (1886–1968) инициировал восстание против этой теологии. Он и другие теологи, такие как Рудольф Бультманн (1884–1976) и Эмиль Бруннер (1889–1966), делали акцент на трансцендентности Бога как Существа совершенно иного порядка. Барт разработал теологию Слова, согласно которой Бог говорит Свое решающее слово в Иисусе Христе, Которого только и можно считать истинным откровением. Писание и проповеданное слово - это всего лишь отражение откровения, но Бог в Своей благодати обращается к нам и через них.
Хотя неоортодоксальные теологи поставили откровение в центр своей теологии, они считали Писание всего лишь несовершенным человеческим отражением этого откровения. Подобно их либеральным предшественникам, (50) они отстаивали историко–критический метод как необходимый для исследования и истолкования Писания и отвергали или истолковывали по–своему такие понятия, как авторитет Библии, богодухновенность и истина. Бруннер учил, что истина не в пропозициональных утверждениях, а во встрече по типу Я–Ты.
В связи с призывами к радикальному обновлению и изменению в понимании откровения и вдохновения многие ученые–богословы из разных конфессий указывали на учение самого Писания, утверждая, что понятие откровения включает в себя все виды сверхъестественных проявлений и взаимодействий, упомянутых в Библии, в том числе дела и слова Самого Бога. Эта точка зрения была всесторонне изложена Карлом Ф. X. Генри (1913 г.) в его всеобъемлющем труде «Бог, откровение и авторитет» (в 6–ти томах, 1976–1983). Евангелические богословы современности в целом отстаивают идею безоговорочного, вербального вдохновения и безошибочности Библии, хотя между ними нет полного согласия по поводу точного значения этих терминов. Однако ряд евангелических богословов, таких как Кларк X. Пиннок (1937 г.), высказывают некоторую обеспокоенность в отношении этих понятий.
Несмотря на влияние либеральной теологии, библейского критицизма и теорий эволюции, Римско–католическая Церковь заняла очень консервативную позицию в девятнадцатом веке в отношении учения об откровении и вдохновении. Папские энциклики отвергли модернистские взгляды и поддержали традиционную католическую точку зрения, изложенную в постановлении Тридентского Собора. Однако эта позиция претерпела кардинальные изменения во второй половине двадцатого века. С тех пор как Пий XII издал энциклику «Divino Afflante Spiritu» в 1943 году, католические богословы быстро выдвинулись в авангард библейского критицизма. Это привело к появлению самых разных теорий откровения и вдохновения, что и показано в произведении Аверия Даллеса «Модели откровения» (1983 г.). На своей четвертой и последней сессии второй Ватиканский Собор обнародовал «Догматическую Конституцию по Божественному откровению», в которой подчеркивалось, что объектом откровения следует считать Самого Бога в Его делах и словах, которые неразрывно связаны друг с другом. «Самая сокровенная истина, которую это откровение дает нам о Боге и спасении человека, сияет во Христе, Который Сам является как посредником, так и высшей сутью Откровения» (8, с. 751). Конституция поддержала позицию, сформулированную на Тридентском Соборе, что «и Писание, и Предание должны приниматься и почитаться с одинаковым чувством преданности и благоговения» (там же, с. 755).
Позиция некоторых протестантов сближается с католической точкой зрения. Даже евангелические богословы стали придавать больше значения консенсусу и авторитету христианской традиции. Похоже, что это неизбежно приведет к ограничению принципа sola scriptura, который на протяжении многих веков считался главным принципом протестантизма.
Д. Адвентистское понимание
Начиная с самых ранних публикаций, адвентисты седьмого дня заявляли о том, что принимают всю Библию как богодухновенное Слово Божье. В небольшой статье, озаглавленной «Слово к малому стаду», изданной в 1847 году, Джеймс Уайт сжато сформулировал эту точку зрения так: «Библия - это совершенное и полное откровение. Это наше единственное правило веры и практической жизни» (с. 13). Однако на протяжении многих лет тема откровения и вдохновения почти не обсуждалась в конфессиональных изданиях.
В 1874 году Джордж Айд Батлер (1834–1918), который тогда был президентом Генеральной конференции, изложил теорию степеней вдохновения в серии статей, опубликованных в «Advent Review and Sabbath Herald». Хотя эта идея пользовалась популярностью непродолжительное время, она не была принята большинством адвентистов седьмого дня. Не была принята и теория вербального или механистического вдохновения. Хотя теория вдохновения мыслей нашла широкий отклик, Церковь так и не сформулировала точную доктрину вдохновения и откровения. Однако в течение более сотни лет адвентисты развивали убеждения, которые разделяли пионеры адвентистского движения, сгруппировав их в фундаментальные постулаты вероучения.
В последней формулировке фундаментальных верований, принятой Генеральной конференцией адвентистов седьмого дня на сессии в Далласе, штат Техас, в 1980 году, говорится, что единый Бог - Отец, Сын и Святой Дух - «безграничен и неподвластен человеческому разумению, тем не менее познается через Его откровение о Себе Самом» (№ 2). Это откровение Божества о Самом Себе нашло наиболее полное выражение в воплощении Сына - Слова, ставшего плотью. «Через Него было сотворено все, Им раскрыт характер Бога, совершено спасение человечества и будет судим мир» (№ 4).
Однако это откровение Бога передается миру через Писание посредством просвещения от Духа Святого и через проповедь Церкви. В первом пункте фундаментального вероучения эта мысль обобщается в следующих словах: «Священное Писание, Ветхий и Новый Заветы, является записанным Словом Божьим, данным по Божественному вдохновению через святых мужей Божьих, которые говорили и писали, будучи движимы Духом Святым. В этом Слове Бог передал людям знание, необходимое для спасения. Священное Писание - это непогрешимое откровение Его воли. Оно является мерилом характера, критерием опыта, авторитетным источником вероучения и достоверной летописью исторических деяний Бога». (51)
Открове́ние Боже́ственное – проявление в мире; самораскрытие Бога миру и человеку, в рамках которого даются знания о Нем Самом, о Его , замыслах, действиях (а также о результатах некоторых Его действий).
Можно сказать, что Божественное Откровение – раскрытие Богом Себя человеку в ответ на человеческое желание познать своего Создателя, в ответ на деятельный поиск Бога со стороны людей. Бог сотворил весь род человеческий, чтобы люди искали Его, «не ощутят ли Его, и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас» (). Стремясь к Богу, человек не может познать Его исключительно собственными усилиями, но и само это стремление имеет, в сознании Божьем, определенную ценность.
В рамках православного богословия различают два вида Божественного откровения: естественное и сверхъестественное.
Естественное Откровение состоит в том, что Бог открывает Себя в Своём творении, подобно тому как художник открывает себя в своей картине или автор в своём сочинении. Но такой метод Богопознания весьма ограничен, ведь Божественное бытие нетварно. В Своем Бог превосходит все Свои создания. Не являясь умопостигаемым объектом или воспринимаемым чувствами явлением, Он не может быть познан усилиями человеческого ума или чувств, как познаются тварные предметы нашего мира. Именно поэтому, раскрывая Себя, Бог нисходит к человеку Сам. «Спаситель отнюдь не сказал, будто познать Бога решительно невозможно, – учит св. , – а сказал только, что никто не может познать Бога без Божественной воли, без научения от Бога, без Его откровения («и кому Сын хочет открыть»). Но так как Отец соизволил, чтобы мы познали Бога, а Сын открыл Его нам: то мы имеем о Нем необходимые познания».
Раскрываясь человеку, Бог сообщает ему знание о Себе сверхъестественным образом. «Сверхъестественное знание есть то, которое привходит в ум путем, превышающим его естественные способы и силы, – учит св. . – Бывает же оно от единого Бога, когда найдет Он ум очищенным от всякого вещественного пристрастия и объятым Божественной ». Сверхъестественное знание о Боге сообщается человеческой душе Божественной , исходящей от Отца чрез Сына в Святом Духе. Именно посредством Божественной благодати Святого Духа человек усваивает истины Божественного Откровения. Апостол Павел утверждает, что: «…никто не может назвать Иисуса Христа Господом, как только Духом Святым» (). Это значит, что исповедать Христа Господом может только тот, на чье ум и сердце воздействовала Божественная благодать.
Божественная благодать пребывает в Церкви, подается в . Поэтому является и хранительницей Божественного Откровения. «Познается Бог только Духом Святым, – учит св. . – Нашей Преславной Церкви дано Духом Святым разуметь тайны Божии». Всю полноту истины, полученную от Христа, апостолы возвестили (). По слову св. , апостолы положили в Церковь все, что относится к истине. Будучи «столпом и утверждением истины» (), Церковь хранит богооткровенные вероучительные истины, называемые .
Христианское учение об откровении
Из книги профессора Иван Михайлович Андреева (Андреевского),
«Православная апологетика».
Слово «откровение» означает сверхъестественное открытие Богом непознаваемых истин людям. Человек есть часть мира. Мир создан без участия человека. Человек ограничен временем своего рождения и смерти и пространством своего пребывания. Как часть не может познать целого, так и человек не может познать всего. Он не может сам, собственными силами ума постичь ни первопричины всего существующего, ни смысла своей и мировой жизни, ни цели вселенной. Эти вопросы, которые встают и требуют разрешения в сознании каждого человека, неразрешимы человеческим умом. Единственный возможный способ разрешения этих и многих других насущнейших духовных запросов заключается в откровении. Если Бог захочет открыть людям эти непознаваемые истины, тогда и только тогда человек сможет познать их.
Бог захотел этого и открыл людям истину. Он послал на землю своего Единородного Сына, Господа нашего Иисуса Христа, Который принес людям истину, способ ее познания (метод или путь познания истины) и подлинную жизнь (ибо без помощи Божией не может быть вечной жизни). «Я есмь путь и истина и жизнь», – сказал Христос ().
В другом месте Он сказал: «Без Меня не можете делать ничего» ().
Никто никогда не говорил так, как имеющий власть открывать истину.
Христос есть полнота богооткровенной истины. Его устами говорил Сам Бог, каждое слово Его было абсолютная чистая истина. Ибо Сам Он, Спаситель мира, был Сын Божий, был истинный Бог.
Откровение совершалось постепенно. Господь открыл Себя и Свою волю не сразу. Сначала Он дал, через чудесные и дивные явления природы и ее законов, так называемое естественное откровение. Затем дал сверхъестественные откровения через духоносных пророков и через чудесные явления в человеческой истории. И наконец, дал полное благовестное откровение в Сыне, Богочеловеке Христе.
В состав всякого сверхъестественного откровения непременно входит: предсказание будущего, раскрытие тайн Божиих и разъяснение таких религиозно-нравственных истин, которые превышают все возможности и способности человеческого познания.
Откровение природы (как окружающей человека, так и самого человека, главным образом его сознания) говорит о том, что вне человека, над ним, т. е. выше его, есть причина, сила и мудрость творческого начала, свидетельствующая о наличии Высшего Существа, имеющего характер личности, т. е. что существует Бог. Все так называемые доказательства бытия Божия есть результат этого естественного откровения.
Честный и нормальный человеческий ум через рассмотрение природы мира и природы собственного сознания приходит к убеждению в существовании Бога. И только лукавый или ненормальный ум может Его отрицать.
«Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» ()…
Но кроме убеждения в существовании Бога, человек желает и личного с Ним общения.
Религия начинается не с признания Бога (это, собственно говоря, задача философии), а с общения с Ним. Это общение человека с Богом невозможно без помощи Божией. Вот эту помощь-то и дает так называемое сверхъестественное откровение.
Кроме подразделения откровения на естественное и сверхъестественное, различаются еще и другие виды откровения: непосредственное и посредственное, внешнее и внутреннее.
Непосредственное откровение есть сообщение Самим Богом тех или других религиозных истин избранникам-людям (например, пророку-боговидцу Моисею).
Посредственное откровение бывает тогда, когда оно сообщается людям через боговдохновенных лиц (например, пророков) или высших разумных существ – Ангелов (например, благовестие Деве Марии).
Внешним откровением называется самый факт сообщения истины, а внутренним – факт усвоения сообщенного. Для последнего необходимо сверхъестественное вдохновение, которое обычно определяется словом «боговдохновение».
Обычно «боговдохновенностью» обозначается сверхъестественное воздействие Духа Божиего на пророков и апостолов, под наитием Которого они правильно изъясняли сообщенные им откровения и верно излагали их в священных книгах. Такие священные книги получали наименование «боговдохновенных».
Сущий на Небесах, сотворивший человека по образу и подобию Своему, хочет видеть в нем Свое отражение. Любящий Господь постоянно пребывает с людьми, только не все пускают Его в свою жизнь.
Познать сущность и характер Создателя, для того чтобы стать тем, кем Он нас сотворил, Его подобием, следует научиться слышать откровения Творца.
Зачем людям даны Откровения от Бога
Творец сотворил человека для славы Своей, чтобы тот, пройдя земной путь, который очень короток по сравнению с Вечной жизнью, воссел с Вездесущим на Небесах.
Божественное откровение
Без Всевышнего Создателя, Божьих посланий невозможно прожить жить в святости и покорности, преобразовываясь в Его образ и подобие. Понять, что такое Божественное Откровение, и научиться его слышать можно несколькими путями:
- пребыванием в молитве;
- исследованием жизни святых;
- регулярным посещением храма;
Как правильно молиться:
Имея Божественное откровение, православный верующий живет полноценной жизнью, получая ведение и «питание» от Творца. Бог открывается людям по мере их духовного роста. (Втор. 29:29). Тщетно пытаться самостоятельно постигнуть тайну и безграничность Святой Троицы, Ее единство.
Важно! Без Божественных Откровений все попытки вникнуть в тайны созданного Создателем мира, по словам блаженного Августина, подобны попыткам ладонями перенести море в песочную ямку.
Как Бог открывается людям
Любовь к Своему созданию стала одной из причин появлений открытий Бога перед людьми. Творец хочет спасти всех людей и проводить с ними время на новой земле.
Когда человечество стало забывать своего Творца, выбрав для поклонения множество божков, Сущий сотворил Свой народ, еврейский. Первым евреем на земле был Авраам, верный и послушный Богу человек, умеющий слышать и слушать Создателя мира и поклоняться ему.
Еврей означает странник, вышедший из земли своей.
Авраам
Благодаря открытию Создателя перед людьми, его видениям через Авраама, его сына Исаака и внука Иакова, Творец вывел из Египта многомиллионный народ, который выжил в пустыне, проведя там 40 лет, благодаря видениям святого Духа и умению слышать голос Создателя.
Вседержитель открывает Себя в природе, в естественном мире. Все процессы в организме человека взаимосвязаны, невозможно человеческим разумом осознать уникальность этого явления. Подчинены Божьему порядку и все кругообороты, происходящие в природе, человеческое вмешательство, которое не по воле Творца, кончается катастрофой.
В окружающем мире Бог проявляется Себя в порядке, закономерных повторениях, целесообразности. Прекрасный, яркий, разноцветный мир природы является гимном Создателю. Открыть Всевышнего людям призвана Библия, Священное Писание, наполненное Божьими Откровениями.
Библия, Священное Писание
В Новом Завете, через Иисуса Христа, Сына Божьего, Творец открывается, как любящий Отец, Наставник, Спаситель и Целитель.
Умение читать Божьи открытия укрепляют человеческую веру, наполняют духовной силой, дарят уверенность в завтрашнем дне. Послания церквям, написанные более 2 тыс. лет тому назад, наполнены духовным руководством для современных православных верующих. Господь многие Свои послания, такие как Откровения Иоанна Богослова , книга пророка Даниила и другие, передал в зашифрованном виде, прочитать их могут люди, познавшие сущность и природу Сущего.
Важно! Читая Библию, погружаясь в ее глубины, каждый человек может найти в ней личные послания от Творца, помогающие изменить характер, научиться любить людей, стать послушным Слову и верным Богу.
Божьи послания наполнены:
- советами;
- предостережениями;
- рецептами счастья;
- описаниями грядущих событий;
- картинами рая и ада.
Все письма Создателя людям поражают своим единством в разнообразии языков, на которых писалось святое Писание, временем написания и формами подачи мыслей Творца.
Через Святое Писание Вседержитель передал людям план спасения и наследования вечной жизни.
О текстах Библии:
Основные пути Богооткровений
Открытие Создателя людям через Свои послания акцентируется на желании Самого Творца открыться людям, чтобы они имели спасительную веру и почитали Его.
По мнению архимандрита Софрония, люди не могут познать Всевышнего, если он Сам не откроется им.
Митрополит Иларион подчеркивает, что Высшая Сущность может говорить, слышать, видеть, мыслить и помогать. Творец встречается со Своими детьми лицом к лицу. Иларион называет Иисуса живым откровением, Создателем, который пришел на землю явить Бога людям через Себя и Свои откровения.
Всевышний открывается в Библии через Свои имена. На протяжении множества веков люди слышали Сущего, Вечного, Истинного, Праведного, Спасающего, Святого и Справедливого Творца. Он явил себя в Сыне - Спасителе, Целителе, через Красоту, Любовь, Жизнь, Мудрость.
Иисус Христос
Через Иисуса Бог явился миру в плоти (1Тим.3:16), оставаясь при этом неразгаданной до конца тайной, познание которой будет длиться вечно.
Три этапа Богооткрытий людям
- Впервые Творец открывает Себя в Ветхом Завете через пророков , судей, царей и других людей. Этот этап Богоявления называется подготовительным.
- Центральной частью Божественных откровений является Новый Завет, в котором через Иисуса Христа православные верующие могут увидеть сущность и характер Сущего, как подтверждение Ветхозаветных открытий.
- Откровение апостола Иоанна является заключительной частью явления и посланий от Творца, изложенные в Святом Писании.
Великий Создатель продолжает открываться людям на протяжении всей истории существования созданного Богом мира.
Как Бог являет Себя миру
Апостол Павел писал, что Бог многообразно открывает Себя миру. (Евр.1:1)
Из преданий Ветхого Завета известно, что Бог представлялся в образе несгораемого куста, лестницы, по которой ходили ангелы, столпом, сопровождавшим евреев по пустыни, в тихом дуновении ветра.(3Царст 19:9-12).
Моисей и неопалимая купина
Господь, открывший Свои требования в Десяти заповедях, дал скрижали Моисею, представив Себя в огне раскатами грома и молний, трубным гласом и густым облаком.
Аврааму Бог открылся в лице трех старцев, как прообраз Святой Троицы.
Радость и честь видеть Святую Троицу в облике одетых в белые, светящиеся одежды старцев была дарована святому отцу Александру Свирскому в 1507 году. Сейчас на месте этого явления около Рощинского озера построен храм.
Иисус Христос неоднократно открывался людям, показываясь им в светлом облике в больницах, тюрьмах, на войне, в тяжелые моменты жизни. Иисуса, восходящего к Отцу на облаке, видели многие люди, получившие в этом подтверждение Божественных посланий.
«Возлюбленный, как видишь в Трех Лицах Глаголющего с тобою, построй церковь во имя Отца и Сына и Святого Духа, Единосущной Троицы… Аз же ти мир Мой оставляю и мир Мой подам тебе».
Читая Откровение Иоанна, записанное во время пребывания апостола перед престолом Божьим более 2 тыс. лет назад, православный люд понимает, что сейчас настало время, когда конец земного существования близок.
Скоро придет время зверя и будет начертание на правой руке и лбу, возможно, это современные чипы, и выстоявший до конца спасется. Об этом предупреждает Библия. Это открыто в послании, переданном землянам через апостола Иоанна.
Милостивый Создатель в Своем Откровении подтвердил, что будет новая земля, новый мир, на которой будут жить праведники.
Совет! Божественные Откровения следует исследовать каждому православному христианину, чтобы иметь веру и пройти весь путь с уверенностью попасть в Царство Вечной Жизни, держась путеводной звезды - Библии.
Божественное откровение в православии
Одним из существенных элементов как христианского, так и любого другого религиозного мировоззрения является убеждение в возможности и необходимости для человека Божественного Откровения. И хотя учение об Откровении в разных религиях имеет свои особенности, а часто страдает и глубоким непониманием его природы, сама вера в Откровение всегда сохраняется. Христианство целиком и полностью зиждется на Откровении, ему обязано своим возникновением, им "живет и движется, и существует". Поэтому так важно рассмотрение основных вопросов, связанных с пониманием и значением Откровения в Православии.
§1. Виды откровений
Необходимо отличать сверхъестественное Откровение от т.н. естественного богопознания, часто также называемого откровением. Под сверхъестественным Откровением разумеется особое действие Божие на человека, дающее ему истинное знание о Боге, о человеке, о спасении. Оно разделяется на общее и индивидуальное.
Общее Откровение дано Богом через особо избранных людей - пророков и апостолов для возвещения тех основных истин, исповедание и исполнение которых необходимо для спасения каждому человеку, всему миру или отдельному народу. Таковым является, во-первых, Благовестие Господа Иисуса Христа и Откровение Господа Духа Святого, т.е. все Священное Писание и Предание Нового Завета, во-вторых, "закон и пророки" (Мф. 7, 12) - Ветхозаветное Откровение, записанное в Библии (Ветхий Завет), хотя последнее во многом и не совершенно, не полно, не имеет того универсального характера, который присущ Откровению Новозаветному.
Индивидуальным откровением называется такое сверхъестественное посещение Богом отдельных лиц, преимущественно святых, при котором им открывались тайны Царствия Божия, души человека, мира. Большинство подобных откровений носят такой характер, что другому, не имеющему соответственного духовного опыта человеку "нельзя пересказать" (2 Кор. 12, 4). Поэтому в святоотеческих писаниях и в житийной литературе хотя и сообщается о фактах откровения святым, однако, как правило, передается исключительно их внешняя сторона. При этом в индивидуальных откровениях не сообщается каких-либо принципиально новых истин по сравнению с Евангельскими, но дается более глубокое, опытное познание того, что уже дано в Откровении общем.
Естественное откровение, или естественное богопознание, представляет собой то понимание Бога, Его бытия и свойств, а также человека и цели его жизни, которое получает ищущий человек на основании изучения и познания самого себя и окружающего мира. Апостол Павел пишет об этом богопознании: "Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы" (Рим. 1, 20). Действительно, многие языческие мыслители древности, не знавшие сверхъестественного Откровения, но искавшие истину и размышлявшие о сущности бытия и смысле человеческой жизни, приходили к твердому убеждению в существовании единого Бога, Творца, Промыслителя и Судии мира (например, Гераклит, Сократ, Ксенофонт). Этот процесс естественного богоискания и богопознания всегда присущ человеку. И поныне многие приходят к вере в Бога, фактически не зная Откровения сверхъестественного.
Однако естественное богопознание даже в своих высших достижениях всегда страдает значительной неполнотой, большой неопределенностью, ущербностью, туманностью и потому часто уводит человека от истинного религиозного пути жизни. Так называемые естественные (языческие) религии (например, современные африканские религии, индуизм, буддизм), а также великое множество различных религиозно-философских систем, мистических и синкретических сект и "церквей" являются достаточно впечатляющей иллюстрацией того, к каким учениям приводит одно естественное "ощущение Бога". Это и понятно. Где нет никаких критериев, где "человек - мера всех вещей" и каждый может свое понимание считать мерилом истинности, там всегда открыты двери для признания любой идеи за истинную и ухода, таким образом, от Самой Истины. Отсюда и становится очевидной необходимость особого Откровения Божия, истинность которого была бы засвидетельствована соответствующим образом.
§2. Признаки сверхъестественного Откровения
Есть ли такие признаки, по которым можно было бы отличить общее сверхъестественное Откровение от естественных человеческих учений, прозрений, догадок? Не касаясь Откровения ветхозаветного, как уже исполнившего свою основную миссию и ставшего, по существу, достоянием истории (Евр. 8; 7, 13), остановимся на Откровении христианском.
Первый из признаков, наиболее очевидный для каждого приступающего к чтению Нового Завета, - это нравственная высота, святость и глубокая чистота того идеала, к которому призывается человек. Невоздаяние злом за зло, любовь ко всем, даже к личным врагам, готовность душу свою отдать за других, наконец, потрясающий пример личности Самого Господа Иисуса Христа - Бога, смирившегося до реального вочеловечения и крестной казни ради спасения человека - все это несравнимо ни с одним учением мира, ни с одним из его идеалов. Подобного в целом не знала ни одна религия (включая ветхозаветную), ни одна философия. Уже это дает возможность ощутить неотмирность христианства, его сверхъестественные истоки.
Впечатляющим фактом, свидетельствующим о богооткровенности христианского вероучения, являются его догматы о Боге-Троице, Боговоплощении, Спасении через Крест, Воскресении и другие. Эти центральные истины христианства столь же отличны по своему существу от предшествовавших ему религиозных и философских аналогов, сколько, если говорить образно, ребенок для женщины отличается от той куклы, с которой она играла в детстве. Не случайно апостол Павел восклицает: "А мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие" (1 Кор. 1, 23). Последующая история христианства подтвердила эту мысль в полной мере. Тот факт, что христианское вероучение постоянно пытались и пытаются "исправить" и сделать или, во избежание "соблазна", - естественным продолжением иудейства, вычеркнув из него веру в Божественное и мессианское достоинство Господа Иисуса Христа, или, чтобы избавить от "безумия" перед лицом языческого мира, - логически "оправданным" этико-философским учением, - является ярким свидетельством того, что Новозаветное Откровение не есть плод мудрости человеческой. Уникальная, в своем роде, "инаковость" христианства среди прочих религий, его философская "абсурдность" (вспомним тертуллиановское: credo, quia absurdum est) еще раз указывает на неземной источник христианского учения, на то "немудрое Божие", которое "премудрее человеков" (1 Кор. 1, 25).
Ярким свидетельством сверхъестественности Откровения, содержащегося в Священном Писании, являются пророчества. Под пророчествами в данном случае подразумеваются такие предсказания, которые не основывались и не могли быть основаны на каких-либо научных расчетах или особом знании психологии, истории, экономики, политики и т.д.; эти необъяснимые никакими естественными причинами и простирающиеся на многие века вперед предсказания будущих событий всегда являлись серьезным религиозным аргументом.
Так, в Евангелии от Луки (написано в 63 г.) сообщается, что Дева Мария в состоянии особого духовного подъема произносит: "Отныне будут ублажать Меня все роды" (Лк. 1,48). Евангелист не усомнился записать эти слова молодой Девушки, хотя в естественном порядке сделать подобное было бы равносильно безумию. И вот, с первого века и доныне Ее прославляют все христианские народы.
В Евангелии от Матфея находим прямые пророчества Господа Иисуса Христа о будущем Своего Благовестия: "И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам" (Мф. 24, 14); о судьбе еврейского народа и Иерусалима: "Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено" (Мф. 23, 35-38; 24, 2; Лк. 21; 20-24,32) ("Матфей составил свое Евангелие, по всей вероятности, около 62 г. после Р.Х.", а разрушение Иерусалима произошло в 70 г.); о Церкви: "И на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16, 18); о будущем христианства: "Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?" (Лк. 18, 8); о явлении лжехристов и лжепророков (Мф. 24, 23-26; Лк. 21, 8); о будущих гонениях на христиан (Лк. 21, 12-17); о том, что "некоторые... не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1) (здесь речь идет о всех святых, начиная с Божией Матери и Апостолов, которые пережили, "увидели" прежде своей кончины всю силу, славу и блаженство Царства Христова).
Исполнение этих пророчеств может видеть (а не просто поверить в них) каждый современный человек. Строгое пророчество - предупреждение находим у апостола Петра (2 Пет. 3, 10), которое понятно в свете возможных последствий новых научно-технических экспериментов или военных катаклизмов.
Подобный же смысл имеют и многие пророчества Откровения святого Иоанна Богослова (см., например, гл. 16).
Необходимо при этом отметить существенное отличие разного рода предсказаний мистического характера от христианских пророчеств. Эти предсказания, во-первых, не содержат в себе главного - стимула к нравственному изменению человека и его духовному обновлению (покаянию); во-вторых, они, когда имеют конкретный характер (что является исключением), то, если не считать редчайших совпадений, просто не исполняются (достаточно, например, внимательно проверить предсказания астрологов); в-третьих, подавляющее большинство предсказаний носит настолько неопределенный, расплывчатый характер, что они легко могут быть применимы к любому варианту последующих событий и отнесены к самым разным событиям. В этом отношении очень показательны, например, признания одного из самых известных предсказателей - Нострадамуса.
"Я свидетельствую, что... большая часть пророчеств сопровождалась движением небесного свода, и я видел как бы в блестящем зеркале в туманном видении (здесь и далее выделено нами - А.О.) великие, печальные, удивительные и несчастные события и авантюры, которые приближались к главнейшим культурам...".
Я думаю, что могу предсказать многое, если мне удастся согласовать врожденный инстинкт с искусством длительных вычислений. Но для этого необходимы большое душевное равновесие, предрасполагающее к прорицаниям состояние ума и высвобождение души от всех забот и волнений. Большую часть моих пророчеств я предсказывал с помощью бронзового треножника "ex tripode oenio", хотя многие приписывают мне обладание магическими вещами...". Все вычисления произведены мной в соответствии с движением небесных светил и взаимодействии с чувствами, охватившими меня в часы вдохновения, причем мои настроения и эмоции были унаследованы мной от моих древних предков" (Нострадамус был еврей). "И многое в Божественном я соединяю с движением и курсом небесных светил. Создается впечатление, будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане великие и грустные события и трагические происшествия..."
Не вызывает сомнений источник астрологовычислительных "пророчеств" Нострадамуса. Этот источник давно известен и на языке отцов Церкви он называется одержимостью или прелестью.
Одно из объяснений природы тех немногих предсказаний, которые все же сбываются, заключается в том, что у каждого человека как образа Божия имеется свойство предвидения, предчувствия - хотя проявленное в достаточно обостренной степени встречается редко. Однако в человеке, не очищенном от страстей исполнением Евангельских заповедей, это свойство действует таким образом, "будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане". При этом все подобного рода предсказатели (маги, астрологи, колдуны, гадатели и т.д.), некоторые сознательно, другие неосознанно, в силу своей духовной неочищенности находятся под воздействием темных духов лжи. Потому согласный голос святых отцов всех эпох решительно запрещает обращаться к ним, верить им, распространять их "информацию". Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму" (Мф. 15, 14) обмана, расстройства, заблуждения, отчаяния, самоубийства.
Имеющими большое значение для современников Христа и апостолов и сохраняющими свою значимость для убеждения в Божественности христианского Благовестия и поныне являются чудеса.
Под чудом подразумевается такое чрезвычайное воздействие Божие на человека или природу, которое выходит, как правило, за границы известных естественных закономерностей и ставит человека со всей очевидностью и несомненностью перед лицом реального присутствия Бога в мире. Чудеса бывают внешние (например, воскрешение мертвого, прекращение бури) и внутренние (например, неожиданное полное нравственное перерождение разбойника, мытаря, блудницы; возникновение во время молитвы чрезвычайной внутренней радости при тяжкой скорби или болезни), но и те, и другие объединяет одно общее - это сознание человеком Божественного на него воздействия и его ответная реакция (положительная или отрицательная) по отношению к Богу. Подлинное чудо (видение, исцеление и др.) всегда сопряжено с духовнонравственным изменением человека (раскаяние, обращение к Богу или, напротив, ожесточение, богоборчество) (ср. Лк. 19, 8 и Ин. 12, 10). Этим оно отличается как от фокусов, галлюцинаций, гипноза, экстрасенсорики, так и от "чудес", сочиненных фантазией человеческой (Будда, например, для доказательства истинности своего учения достал кончиком языка свой затылок: или, по одному христианскому апокрифу, маленький Иисус Христос делал из глины птичек и оживлял их, и т.п.), которые действуют на воображение, психику, нервы человека, но оставляют прежним его сердце, не изменяют нравственного и духовного состояния его души, характера его жизни.
Чудеса, в христианстве, во все времена были одной из тех сил, благодаря которым оно, окруженное со всех сторон смертельными врагами: евреями и язычниками, царями и простолюдинами, рабами и свободными, - покорило большую часть Вселенной. И доныне перед человеком, знакомящимся с Евангелием, Деяниями апостолов, с историей христианства, открывается поразительное чудо сохранения и распространения христианской веры среди страшных гонений - чудо существования Церкви.
Замечательным историческим фактом, подтверждающим неземное происхождение христианства, являются те дарования и откровения, которые получали идущие по пути, указанному Благовестием Христовым, - христианские святые. Преподобные, мученики, праведные, прославленные и непрославленные святые самых разных стран доказали не сухой логикой и голым рассудком, но жизнью, подвигами, страданиями, самой смертью своей, чудесами, прозрениями, явлениями необычайной духовной силы, действующей в них, что христианство не плод чьей-то "фантазии, не утонченная мораль или своеобразная философия, но реальный путь человека к подлинному благу, временному и вечному, к познанию Истины, к обретению Правды - путь, возвещенный Богом и ведущий к Нему.
Таковы некоторые из аргументов, подтверждающие "неестественное" происхождение Новозаветного Благовестия, его неземной, богооткровенный характер. Окончательное же, жизненное признание его обусловлено, конечно, не столько весомостью доводов и доказательств, сколько желанием самого человека следовать той святыне, которая открывается ему в Евангелии.
Из признания Божественного происхождения Новозаветного Откровения, естественно, следует признание того же и за Откровением Ветхозаветным (Мф. 5, 17-18), хотя это, конечно, не означает их равноценности, поскольку Ветхий Завет был лишь подготовительным к пришествию Христа и имел временный (Евр. 7; 18-19, 22; 8; 5-8, 13; 9, 8-10; 10, 1), несовершенный (Мф. 5; 21-22, 27-28, 31-48) характер. Ветхозаветное Откровение, по существу, было ориентировано исключительно на психологию и духовный уровень еврейского народа (Мф. 19, 89) и потому не имело того универсального, всечеловеческого характера, который видим в Откровении Новозаветном: "иная слава солнца, иная слава луны..." (1 Кор. 15, 41).
§3. Признаки индивидуального откровения
Более сложным и тонким вопросом является выяснение признаков истинности индивидуального откровения. Этот вопрос чрезвычайно важен, поскольку касается существа духовной жизни, а вхождение в духовный мир всегда сопряжено с огромным риском: кто не дверью в него входит, подвергается участи вора и разбойника (Ин. 10, 1)! Любопытство, несерьезность, мечтательность в этой области подобны легкомысленному заглядыванию в колбу со смертоносными бактериями. Хорошо известно, например, что активно занимающиеся спиритизмом, как правило, или кончают жизнь самоубийством, или полностью расстраивают свою психику. К тому же приводят человека и все прочие виды оккультизма.
Незаконное проникновение в мир духовный страшно. Оно непременно порождает лжеоткровения, которые еще более увлекают и губят духовно и телесно людей неопытных, незнакомых с основами духовной жизни, со Священным Преданием Церкви. Из последних ярких примеров подобных "откровений" можно указать на прорицания, исходящие из т.н. "Богородичного центра" или "белых братьев", фантастический произвол которых в интерпретации христианства достаточно красноречиво свидетельствует о природе и достоинстве этих "откровений".
Что является необходимым, по православному учению, условием "различения духов"? Ответ на этот вопрос основательно и точно дан, например, в статье святителя Игнатия "Слово о чувственном и о духовном видении духов". Здесь укажем лишь на самое существенное в данном вопросе.
Общим основанием законного вхождения в духовный мир и получения истинного знания (откровения) о нем является правильная (праведная) духовная жизнь, предполагающая знание основ православной веры, принципов духовной жизни.
По удостоверению Священного Писания и учению Церкви, главнейшим условием и признаком правильного духовного устроения человека является наличие в его душе чувства покаяния, сокрушения сердца, из которых проистекает важнейшее в духовной жизни - смирение. В Евангелии оно именуется нищетой духовной (Мф. 5, 3), под чем подразумевается сознание собственного бессилия в борьбе со страстями, видение гибельности своего настоящего духовного состояния. Эта духовная нищета и является той единственно (!) прочной основой, на которой лишь возможно получение человеком истинного откровения, указывающего путь вхождения в Царство Самого Бога. Ибо откровения Господь дает человеку не для удовлетворения любопытства праздного ума и пустого сердца, но только в целях его спасения и духовного совершенствования.
Святитель Игнатий писал, что "первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением". "Зрение недостатков наших - вот безопасное видение! Зрение падения и искупления нашего - вот нужнейшее видение". "Все святые признавали себя недостойными Бога: этим являли они и свое достоинство, состоящее в смирении".
Сам характер откровений также имеет значение в определении их истинности. Если до падения человек был способен к непосредственному видению духов и общению с ними, то в настоящем его состоянии их явления возможны ему лишь по особому усмотрению Божию и во время крайней нужды, с целью исправления и спасения человека. "Только совершеннейшим христианам, - пишет святитель Игнатий, - преимущественно из иноков, сподобившимся прозреть душевными очами, был открыт мир духов: но таких христиан и в самые цветущие времена иночества было очень мало, по свидетельству преподобного Макария Великого. Свойство всех видений, посылаемых Богом, - замечает святой Иоанн Лествичник, - заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, исполняют ее страха Божия, сознания своей греховности и ничтожества. Напротив, видения, в которые мы вторгаемся произвольно, в противность воле Божией, вводят нас в высокоумие, в самомнение, доставляют радость, которая не что иное, как непонимаемое нами удовлетворение наших тщеславия и самомнения".
Поэтому все святые отцы и подвижники, опытные в духовной жизни, решительно и строго предупреждают христианина от впадения в т.н. прелесть, то есть в духовный самообман, при котором человек свои нервно-психические, а часто и бесовские возбуждения и порождаемые ими лжевидения я лжеоткровения принимает за действие благодати Божией, за истину.
По какой причине человек может впасть в прелесть? Отцы отвечают, что "все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы".
Преподобный Исаак Сирин указывает и на другую важную причину. Это искание, ожидание благодатных ощущений, видений и прочего. Указав на слова Спасителя: "Не приидет Царствие Божие с соблюдением" (Лк. 17, 20), т.е. приметным образом, - этот великий наставник монашества говорит: "Чего же ищем с соблюдением, разумею Божий высокие дарования, то не одобряется Церковью Божиею; и приемшие это приобретали себе гордость и падение. И это не признак того, что человек любит Бога, но душевная болезнь".
Святитель Игнатий, продолжая мысль преп. Исаака, писал: "Все самообольщенные считали себя достойными Бога; этим явили объявшую их душу гордость и бесовскую прелесть. Иные из них приняли бесов, представших им в виде ангелов, и последовали им; другим явились бесы в своем собственном виде и представлялись побежденными их молитвою, чем вводили их в высокоумие; иные возбуждали свое воображение, разгорячали кровь, производили в себе движения нервные, принимали это за благодатное наслаждение и впадали в самообольщение, в совершенное омрачение, и причислились по духу своему к духам отверженным".
Преп. Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: "Прелесть, говорят, в двух видах является, или, лучше, находит... - в виде мечтаний и воздействий, хотя в одной гордости имеет начало свое и причину... Первый образ прелести - от мечтаний. Второй образ прелести... начало свое имеет... в сладострастии, рождающемся от естественного похотения. В сем состоянии прельщенный берется пророчествовать, дает ложные предсказания... Бес непотребства, омрачив ум их сладострастным огнем, сводит их с ума, мечтательно представляя им некоторых святых, давая слышать слова их и видеть лица". Таким образом, скрытая, а иногда и явная гордость, соединенная обычно с воображением себе Бога, святых и сопровождаемая внутренним сладострастием, является существом того состояния, которое приводит человека к лжедуховности, величайшему самообману и окончательной гибели.
Очень яркие примеры прельщений можно привести из римо-католической мистики. Сначала пример первого вида прелести, из указанных св. Григорием Синаитом.
Настоящий отец ее Франциск Ассизский (XIII в.) "смиренно" говорит о себе: "Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием". Однажды Франциск долго молился (чрезвычайно показателен при этом предмет молитвы) "о двух милостях": "Первая - это чтобы я... мог... пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость... - это, чтобы... я мог почувствовать... ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий". (Не чувства своей греховности и несовершенства беспокоили Франциска, а откровенные претензии на равенство со Христом!) Во время этой молитвы Франциск "почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса", Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого серафима. После этого видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) - следы "страданий Иисусовых". Предсмертными словами его были: "Я исполнил то, что должен был исполнить". Для сравнения приведем тот же предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). "Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: "Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?" - отвечал: "Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться". Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: "Тебе нет нужды в покаянии, отче", - то Сисой ответил так: "Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего". Это глубокое понимание своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых.
Второй вид прелести проиллюстрируем выдержками из "Откровений блаженной Анжелы" - также католической святой (умер в 1309 г.).
Дух Святой говорит ей: "Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя" (с. 95): "Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты" (с. 96). И такое открывает сама Анжела: "Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее" (с. 117). Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: "могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа" (с. 176). Или: "Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть" (с. 101) - и при этом она начинала в ярости бить себя так, что монахини вынуждены были часто уносить ее из костела (с. 83).
Резкую, но, по существу, совершенно верную оценку "откровений" Анжелы дает один из крупнейших русских религиозных мыслителей нашего века А.Ф.Лосев. Он пишет, в частности: "Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что Святой Дух является блаженной Анжеле и нашептывает ей такие влюбленные речи: "Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, храм Мой, дочь Моя, услаждение Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня". Святая находится в сладкой истоме, не может найти себе места от любовных томлений. А возлюбленный все является и является и все больше разжигает ее тело, ее сердце, ее кровь. Крест Христов представляется ей брачным ложем...
Что может быть более противоположно византийско-московскому суровому и целомудренному подвижничеству, как не эти постоянные кощунственные заявления: "Душа моя была принята в несотворенный свет и вознесена", эти страстные взирания на Крест Христов, на раны Христа и на отдельные члены Его Тела, это насильственное вызывание кровавых пятен на собственном теле и т.д. и т.п.? В довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту, а она, вся исходя от томления, муки и счастья, говорит: "Иногда от теснейшего этого объятия кажется душе, что входит она в бок Христов. И ту радость, которую приемлет она там, и озарение рассказать невозможно. Ведь так они велики, что иногда я не могла стоять на ногах, но лежала и отнимался у меня язык... И лежала я, и отнялись у меня язык и члены тела".
Не менее показательны и "откровения" другой великой католической святой. "Учитель Церкви" Тереза Авильская (XVI в.) восклицает перед смертью: "О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!". Этот в высшей степени странный возглас не случаен. Он - закономерное следствие всего "духовного" подвига Терезы, существо которого открывается хотя бы в следующем факте.
После многочисленных своих явлений "Христос" говорит Терезе: "С этого дня ты будешь супругой Моей... Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг". "Господи, или страдать с Тобой, или умереть за Тебя!" - молится Тереза и падает в изнеможении под этими ласками, закатывает глаза, дышит все чаще и по всему телу ее пробегает содрогание. Если бы нечестивая, но опытная в любви женщина, пишет Мережковский, - увидела ее в ту минуту, то поняла бы,.. что все это значит, и только удивилась бы, что с Терезой нет мужчины; а если бы и в колдовстве была эта женщина опытна, то подумала бы, что с Терезой вместо мужчины тот нечистый дух, который колдуны и ведьмы называют "инкубом". "Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, вспоминает Тереза, - что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания". Не случайно известный американский психолог Вильям Джемс, оценивая ее мистический опыт, писал, что "ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством".
На методическом развитии воображения основывается мистический опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов Игнатия Лойолы (XVI в.). Его книга "Духовные упражнения", при которой, по его словам, "даже Евангелие становится излишним", пользуется очень большим авторитетом в католичестве. Она представляет собой еще одну яркую иллюстрацию глубокой поврежденности понимания духовной жизни в римо-католицизме. Воображение распятого Христа, попытка проникнуть в мир Его чувств и страданий, мысленные беседы с Распятым и т.д. - все это принципиально противоречит основам духовного подвига, как он дан в опыте жизни святых Вселенской Церкви, и приводит к полному духовному и душевному расстройству подвижника, а отсюда - и к каким угодно "откровениям".
Вот несколько кратких выдержек из "Духовных упражнений". Так, созерцание "Первого дня воплощения Бога Слова" состоит из нескольких прелюдий. Первая прелюдия заключается в том, "чтобы представить себе, как будто это было перед глазами, весь исторический ход мистерии воплощения, - а именно - как Три Божественные Лица Святой Троицы взирают на эту землю,.. как Троица Святая, тронутая страданием, решает ниспослать Слово,.. как... архангел Гавриил явился посланником к блаженной Деве Марии".
Вторая прелюдия состоит "в живом воображении местности,.. где живет Святая Дева".
Третья прелюдия - "это мольба о познании мною... тайны воплощения Слова...".
И еще один пример созерцания беседы со Христом. "Эта беседа, - наставляет Лойола, совершается тогда, когда человек вообразит перед собой Иисуса Христа, распятого на кресте..." "Устремивши таким образом взор на Иисуса распятого, я скажу Ему все, что подскажут мне мой ум и мое сердце... Настоящую беседу можно сравнить с беседою двух друзей... ".
Преподобный Нил Синайский (умер в 450 г.) предупреждает: "Не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря, и поклонившись врагам-демонам".
Преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.), рассуждая о тех, кто на молитве "воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых", прямо говорит, что "это есть знак прелести". "На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное".
Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: "Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или Ангела, или святого какого... Приемлющий то... легко прельщается... Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть,.. но паче похваляет его, как мудрого".
Как правило, состояние прелести характеризуется фанатизмом, дышащим разгорячением и превозношением. По твердому уверению свв. Игнатия Брянчанинова и Феофана Говорова, а также оптинских старцев, из состояния прелести написана известная книга "О подражании Христу" Фомы Кемпийского (умер в 1471) и масса другой католической и протестантско-сектантской назидательной и аскетической литературы.
Таким образом, для того чтобы судить об истинности или ложности индивидуальных откровений, необходимо знать духовное состояние данного христианина, правильность его следования аскетическому учению Православной Церкви, что обычно обнаруживается достаточно ясно из его сочинений, писем и т.д., необходимо учитывать и сам характер бываемых видений и откровений. Общее же и твердое правило Церкви - всячески избегать, устраняться и не принимать никаких видений ввиду присущей всем нам духовной слепоты и скрытой гордости.
§4. Оценка естественного богопознания
В оценке естественного богопознания Священное Предание Церкви является единственным достоверным критерием, поскольку оно есть не что иное, как опытно познанное и во всей глубине и точности раскрытое святыми Православной Церкви Благовестие Христово. Оно дает возможность суждения об истинности или ложности, добре или зле различных идей и концепций, возникающих на пути богоискания. Ибо естественное богопознание даже в своих высших точках достигало не более как познания лишь самых общих свойств Бога, лежащих, так сказать, на поверхности, и потому не могло дать человеку ни полноценного понимания Бога, ни познания истинного пути единения с Ним. Все т.н. естественные религии и вся история философии достаточно убедительно свидетельствуют об этом.
К какому высшему пониманию Бога пришла естественная мысль? - Единого, Личного, Мирообразователя, Всемогущего, Справедливого Судьи. Отсюда и главный принцип естественной морали - справедливость (т.н. "золотое правило": не делай другому того, чего не желаешь себе).
Естественное богопознание не могло в принципе (!) (поскольку это не только не следовало ни из каких естественных посылок, но и противоречило самой логике "здравого смысла") достичь понимания Бога как Триипостасного, как Любовь, - вторая Ипостась Которого реально, неслитно, неизменно, нераздельно и навечно восприняла в Себя человеческую природу; смирилась в ней ради спасения человека до Креста; исцелила в Себе Самой и воскресила человеческую природу (Христос Воскресе!), став "Первенцем из мертвых" и положив начало всеобщему Воскресению, заповедав эту жертвенную любовь (даже к врагам) в качестве непреложного и единственно щетинного закона человеческой жизни.
Все эти христианские догматы выходят за границы тех естественных представлений и философских выводов, к которым пришла человеческая мысль о Боге до Христа. Тем самым эти догматы свидетельствуют о их внеестественном, богооткровенном характере, подчеркивая в то же время глубокую недостаточность человеческого разума и необходимость самооткровения Бога.
К сожалению, в большинстве случаев эта истина о ненормальности и несовершенстве разума не принимается, и потому ищут истину не как Бога, дарующего спасение от абсурда греха и духовной смерти, но как некую интеллектуальную, логически оправданную абстракцию, которую можно положить в запасники памяти, не меняя своего внутреннего человека.
Это особенно ярко проявляется у тех религиозных искателей, философов и мыслителей, которые, даже найдя, по их уверению, Истину во Христе, уходят тем не менее в дебри философии (называемой нередко и богословием). Внутренняя причина такого уклонения состоит в том, что Божественная Истина требует отречения от своего "ветхого человека", истина же абстрактная предоставляет ему полную "свободу" "открытия" тайн духовного мира, оставляя все страсти (особенно тщеславие и гордость) в покое.
Подобное увлечение "философией и пустым обольщением по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу" (Кол. II, 8) особенно распространенная болезнь достаточно образованной, но духовно обессиленной части духовенства, богословов, интеллигенции. Очень немногие из богоискателей серьезно интересуются опытом истинных философов, величайших любителей Мудрости - святых отцов, и становятся на путь их жизни. Большинство идет пространным, легким путем (Мф. 7, 13) религиозно-философских игр, проигрывая таким образом свою жизнь, прельщаясь и прельщая других.
Неоценимую помощь в оценке многоразличных идей, рождающихся на пути естественного богоискания, могут оказать творения православных отцов Церкви, существо учения и опыт которых особенно доступно, глубоко и точно изложил для современного человека в своих творениях и письмах святитель Игнатий Брянчанинов.
Страница сгенерирована за 0.09 секунд!
Бог, хотя и непостижимый, не оставил Свое творение без знания о Себе и Своих делах. Святым Духом Он открыл Свою волю праведным людям с чистыми сердцами. Они называются пророками и апостолами. По словам святителя Иоанна Златоуста, нужно было бы, чтобы всякий человек стал слышать Слово Божие, но, так как мы погрязли в грехах и плотоугодии, Бог, по милости Своей, оставил нам Откровение, переданное через людей.
Различают естественное и сверхъестественное Откровение. Преподобный Антоний Великий так отвечал философам, удивлявшимся его мудрости: – Я читаю две книги – Природы и Писания, – и через них узнаю́ Бога Творца.
Первая из этих книг ясно учит созерцать могущество, мудрость, искусность Господа и Его заботу о мире, а Писание, сверхъестественное Откровение, раскрывает и Его свойства, и Его замыслы о мире и человеке. Даже не знающие Писания язычники не остаются без знания о Боге, которое вложено в их сердца, передано им по Преданию от предков и черпается от созерцания природы. Потому они и будут безответны в день Суда, «ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим. 1, 20).
Но без сверхъестественного Откровения Бог остался бы для нас некоей далекой Силой, могучей, но непонятной. И лишь прямое вмешательство Бога открывает нам Его Самого. Как же происходило это Откровение? Святитель Василий Великий так описывает состояние пророчества: «Каким образом пророчествовали чистые и просветленные души? Сделавшись как бы зеркалом Божия действования, они показывали в себе ясное, неслитное, не потемненное плотскими страстями изображение. Ибо Дух Святой пребывает во всех, но собственную Свою силу обнаруживает в тех, которые чисты от страстей, а не в тех, у кого владычественное души (то есть ум – прим. авт.) омрачено греховными нечистотами… когда душа, посвятив себя всякому подвигу добродетели, сильной любовью к Богу постоянно сохраняет в себе напечатленное в ней памятование о Боге и таким образом соделывает Бога как бы живущим в себе, тогда, от сильного стремления и неизреченной любви к Богу став богодухновенной, соделывается она достойной пророческого дара, потому что Бог дает Божественную силу и отверзает душевные очи для уразумения видений, какие Ему угодно сообщить…»
«Некоторые говорят, что они пророчествовали в исступлении, так что человеческий ум затмеваем был Духом. Но противно обетованию наития Божия богодухновенного делать изумленным (вышедшим из ума – прим. авт.), так чтобы он, когда исполняется Божественных наставлений, выходил из свойственного ему разума и, когда приносит пользу другим, сам не получал никакой пользы от собственных своих слов. И вообще, сообразно ли сколько-нибудь с разумом, чтобы Дух премудрости делал человека подобным лишенному ума и Дух ве́дения уничтожал в нем разумность? Но свет не производит слепоты, а, напротив того, возбуждает данную от природы силу зрения. И Дух не производит в душах омрачения, а, напротив того, возбуждает ум, очищенный от греховных скверн, к созерцанию мысленного». Так получается нами непогрешимое и безошибочное знание о Боге, мире и человеке. Но, будучи по сути единым, распространяется оно силой Святого Духа двумя способами – Писанием и Преданием.
Священное Предание
Древнейшей формой передачи Божественного Откровения является Священное Предание, а устный способ был единственным до времен пророка Моисея (XVI век до Р.Х.). Преданием называется передача верующими людьми под руководством Господним полученных от Бога учений, законов и правил жизни. От пророков и апостолов истинная жизнь передавалась следующим поколениям верующих, а источником ее является вечный Дух, благодаря Которому Откровение не искажалось, проходя сквозь века, и не возникал принцип «испорченного телефона». Так, верным хранилищем Предания является, по мысли апостола Павла, «Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1Тим. 3, 15).
Если бы не было Предания, тогда сама Библия стала бы совершенно недоступной как способ передачи Откровения Бога. Разве мертвая буква может точно описать живое слово Творца, если и в обычной речи огромную роль играют интонации, мимика? Так и в Церкви Писание истолковывается через святых людей Тем же Духом, Который и дал Его. Да и само Писание показывает, что без толкования правильное его понимание затруднено или даже невозможно. Евнух на вопрос Филиппа: «Разумеешь ли, что читаешь?» – отвечал: «Как могу разуметь, если кто не наставит меня?» (Деян. 8, 30–31).
Преподобный Викентий Лиринский так определяет принципы отличия истинного Предания от простых обычаев, существующих между христианами, но не являющихся Откровением Бога: «…когда мы последуем всеобщности, древности, согласию; а всеобщности последуем мы тогда, когда признаем истинною ту только веру, которую исповедует вся по земному шару Церковь; а древности – тогда, когда никак не отступим от тех мыслей, которые, несомненно, одобрены святыми предками и отцами нашими; а согласию – тогда, когда в самой древности последуем определениям и мыслям всех или, по крайней мере, большинства священников и вместе учителей».
Священное Писание
Самой важной частью Предания является Священное Писание, благодаря которому сохраняется большая точность передачи Откровения. Писанием называются книги, написанные Святым Духом через пророков и апостолов, а собрание этих книг называется Библией (в переводе с греческого – «книги»).
Библия состоит из двух частей – Ветхого и Нового Завета. Слово «Завет» означает – союз между Богом и людьми.
Ветхий Завет
Написан до Пришествия Христова, и главной его вестью было обещание Пришествия Спасителя и подготовка к нему людей.
Книги Священного Писания Ветхого Завета:
Законоположительные книги – пять книг, написанных святым боговидцем и пророком Моисеем:
1. Бытие (сокращение при цитировании – Быт.).
2. Исход (Исх.).
3. Левит (Лев.).
4. Числа (Чис.).
5. Второзаконие (Втор.).
Исторические книги:
6. Иисуса Навина (Нав.).
7. Судей Израилевых (Суд.).
8. Руфи (последние две книги традиционно приписываются святому пророку Самуилу) (Руфь).
9. Первая книга Царств (1 Цар.)
10. Вторая книга Царств (2 Цар.)
11. Третья книга Царств (3 Цар.)
12. Четвертая книга Царств (4 Цар.).
13. Первая книга Паралипоменон (1 Пар.)
14. Вторая книга Паралипоменон (2 Пар.) (Хроники. Основаны на летописях пророков, а последняя их редакция принадлежит святому Ездре).
15. Первая книга Ездры (1 Езд.).
16. Неемии (в канонических правилах часто называется Второй книгой Ездры) (Неем.).
17. Есфири (Есф.).
Учительные книги:
18. Иова (древнейшая книга Библии, написанная еще святым Иовом, но отредактированная святым Соломоном) (Иов).
19. Псалтирь святого царя Давида (Пс.).
20. Притчи Соломона (Притчи).
21. Екклесиаст Соломона (Еккл.).
22. Песнь песней Соломона (Песн.).
Пророческие книги:
23. Исаии (Ис.).
24. Иеремии (Иер.).
25. Плач Иеремии (Плач).
26. Иезекииля (Иез.).
27. Даниила (Дан.).
28. Осии (Ос.).
29. Иоиля (Иоиль).
30. Амоса (Амос).
31. Авдия (Авд.).
32. Ионы (Иона).
33. Михея (Мих.).
34. Наума (Наум).
35. Аввакума (Авв.).
36. Софонии (Соф.).
37. Аггея (Агг.).
38. Захарии (Зах.).
39. Малахии (Мал.).
Кроме этих книг, называемых каноническими (образцовыми), в Писание входят неканонические книги:
1. Пророка Варуха (Вар.).
2. Послание Иеремии (Посл. Иер.).
3. Премудрости Соломона (Прем.).
4. Премудрости Иисуса, сына Сирахова (Сирах.).
5. Иудифи (Иудифь).
6. Товита (Тов.).
7. Вторая книга Ездры (2 Езд.).
8. Третья книга Ездры (3 Езд.).
9. Первая книга Маккавейская (1 Мак.).
10. Вторая книга Маккавейская (2 Мак.).
11. Третья книга Маккавейская (3 Мак.).
Новый Завет
Говорит о том, что обещанный Спаситель пришел и искупил нас от греха, проклятия и смерти. В состав Нового Завета входят только канонические книги.
Законоположительные:
1. Евангелие от Матфея (Мф.).
2. Евангелие от Марка (Мк.).
3. Евангелие от Луки (Лк.).
4. Евангелие от Иоанна (Ин.).
Исторические:
5. Деяния апостолов (Деян.).
Учительные книги – это Послания апостолов.
Соборные, обращенные ко всем Церквам:
6. Иакова (Иак.).
7. Первое послание Петра (1 Петр.).
8. Второе послание Петра (2 Петр.).
9. Первое послание Иоанна (1 Ин.).
10. Второе послание Иоанна (2 Ин.).
11. Третье послание Иоанна (3 Ин.).
12. Иуды (Иуд.)
Послания апостола Павла:
13. К Римлянам (Рим.).
14. Первое к Коринфянам (1 Кор.).
15. Второе к Коринфянам (2 Кор.).
16. К Галатам (Гал.).
17. К Ефесянам (Еф.).
18. К Филиппийцам (Фил.).
19. К Колоссянам (Кол.).
20. Первое к Фессалоникийцам (1 Фес.).
21. Второе к Фессалоникийцам (2 Фес.).
22. Первое к Тимофею (1 Тим.).
23. Второе к Тимофею (2 Тим.).
24. К Титу (Тит.).
25. К Филимону (Филим.).
26. К Евреям (Евр.).
И наконец, пророческая книга –
27. Апокалипсис (Откровение) Иоанна Богослова (Откр.).
В этих книгах содержится то, что необходимо для спасения. Читая их с молитвой и понимая в согласии с Церковью, мы можем узнать волю Бога.
_____________________________________
В данном разделе представлен текст из книги «Закон Божий: введение в Православное христианство» иерея Даниила Сысоева.